А потом появилась Ты - страница 37
меня.
— Черный, верно? — спрашивает он, указывая на кружку.
— Да. Спасибо, — говорю я, делая глоток.
— Ну, у меня есть кое-что, что могло бы заставить тебя чувствовать себя лучше, — говорит
Ник, наклонившись чуть ниже. Наклонившись ближе к моему лицу. Я наблюдаю за ним, его взгляд
обращен прямо на меня, и от того как он улыбается в уголках глаз появляются морщинки. — Мы в
ноябре собираемся в отпуск. Ежегодная традиция.
— Ух ты, весело, — говорю я, не понимая, как это должно заставить меня почувствовать
себя лучше. Может быть, потому что это оплачиваемый отгул?
— У тебя паспорт есть?
Мои глаза направляются вверх и встречают его.
— Прости?
— Паспорт, Эвианна. У тебя он есть?
Я думаю о темно-синем паспорте, лежащем в мамином сейфе. Внезапно чувствую
благодарность, что она заставила всех нас получить паспорта для поездки в Ванкувер.
— Да, — говорю я медленно и нерешительно.
— Хорошо. Потому что ты едешь с нами.
— Что? — говорю я, и мое сердце начинает биться очень-очень быстро.
Пытаюсь убедить себя, что причина волнения, только в том, что у меня будет отпуск, а не
потому, что в этот отпуск я еду с Ником Уайлдером.
— Тулум. Мексика. Десять дней на пляже. В один из дней я должен присутствовать на
конференции, поэтому мне нужен кто-то, кто присмотрит за Бриа.
— Это здорово! — говорю я, пытаясь скрыть свою нерешительность.
Честно говоря, я не знаю, что и сказать. Конечно, я взволнована — это же Мексика! И я
всегда хотела поехать в Тулум. Но... как я выдержу десять дней с Ником в экзотическом
сексуальном месте, когда обычное поедание овсянки с ним заставляет меня нервничать?
Он отодвигается назад, на другую сторону барной стойки и отходит.
— Просто на неделе пришли мне свои паспортные данные. Я куплю билеты и забронирую
номера, — говорит он, удаляясь по коридору.
Номера. Во множественном числе. Хм, Эви. Номера. Номера! Я ненавижу себя.
— Хорошего дня, Эвианна! — кричит Ник, и я слышу, как закрывается входная дверь.
Он даже не спросил меня, хочу ли я поехать. То есть, пожалуй, у меня не было выбора, но
всё же. Он просто мне сказал, что мы поедем.
Звук закрытия входной двери, должно быть, привлёк внимание Бриа, потому что она
вприпрыжку влетает на кухню.
— Папа ушёл? — спрашивает она.
— Да, он только что вышел, — говорю я.
Кладу тарелки из-под овсянки в раковину. Допиваю кофе одним большим глотком.
— Хорошо. Пойдём иглать!
И не дав сказать ни слова, Бриа тянет меня наверх.
***
День тянется медленно. Я не настолько энергична, как была вчера, и все благодаря вину и
гулянию с четырехлетней целый день — это всё так утомительно. Но между игрой в куклы, чтением, и строительством крепости, у меня остаётся много времени для размышлений.
Мой желудок нервно сжимается каждый раз, когда я думаю о нашей грядущей поездке. Я не
хочу думать о Нике как об абстрактной личности... парень, на чьи руки я уставилась. Парень, который заставил меня заикаться и мямлить. Но это произошло, и чем скорее я это признаю, тем
скорее смогу попытаться изменить такое отношение.
Это смешно. На самом деле. Я так реагирую только потому, что Ник привлекателен. Если бы
он был старым и уродливым, я бы нормально продолжила свой день. Разве нет? Но было что-то
большее. То, как он вчера на меня смотрел на Колесе, после предложения поиграть, во «что бы ты
предпочел?». То, как потом он прижал меня к стене напротив своей машины, непреднамеренно
влияет на меня больше, чем следовало. Манера, в которой он пришел пожелать спокойной ночи
прошлым вечером, и как он приготовил мне завтрак в это утро. А молчаливые жесты: такие как
принести мне кофе и передать утреннюю газету.
Это было так, как сильно он обожал Бриа. И этот пункт важный. Вероятно, самый важный из
них всех.
Но я не могу.
Я не могу позволить своим чувствам к Нику мешать моей работе. У меня имелось очень
важное задание — присмотреть за маленькой девочкой, позаботиться о ней. Пялится на ее отца —
не поможет делу.