А потом появилась Ты - страница 58

Я: Ладно, спасибо. Мне не нужен суп. У меня где-то здесь есть немного

консервированной куриной лапши. Я не хочу заразить тебя, что бы это не было. Эй... вот что

Христофору Колумбу следовало сказать коренным американцам. Как иронично. Ну, ты

знаешь... потому что это день Колумба.:)

Ник: Консервированный куриный суп — это самое печальное на свете. Я зайду около

полудня. Мне плевать, если я заболею. Ты этого достойна.

Мое сердце замирает, когда читаю его текст.

Ник: Ты этого достойна?

Может быть, он имел в виду совсем не то, о чем думаю... может он просто имел в виду — по-

дружески. Снова и снова пробегаю взглядом по этим словам, и через экран телефона пытаюсь

понять их смысл.

Вскоре появляется ещё одно сообщение.

Ник: Написал не так. Я просто имел в виду: ты достойна этого потому, что твоё

здоровье важно для меня, как моего сотрудника. Отдохни. Увидимся в полдень.

Я смотрю на текст этого сообщения намного дольше.

Ой.

Гневно бросаю телефон на другую сторону кровати и натягиваю одеяло на голову. Моя

голова раскалывается, и я чувствую себя слишком плохо, чтобы прямо сейчас размышлять о

скрытом смысле в сообщениях от Ника. Я просто хочу снова уснуть.

Несколько часов спустя я просыпаюсь и удивленно озираюсь. Я почти никогда не сплю

днем, и не помню, когда чувствовала себя такой больной, как сегодня утром. Пульсирующая боль в

голове исчезла, и я больше не чувствую себя нервной и слабой. Смотрю на телефон. Сейчас

половина двенадцатого.

Медленно выбираюсь из кровати и раздеваюсь. Я прыгаю в душ и обнаруживаю, что, если

двигаюсь слишком быстро, пульсация в голове возвращается. Стою под струей горячей воды, и

готова делать это до бесконечности. Пар ощущается так хорошо.

Вытираюсь, надеваю пару спортивных брюк и старую толстовку. Волосы я не мыла, поэтому

просто расчесываю и оставляю их свободными. Честно говоря, я слишком слаба, чтобы даже

пытаться сделать что-нибудь другое, чем просто оставить их распущенными. Быстро чищу зубы, и

когда чувствую себя презентабельно, иду на кухню за стаканом воды.

Я стараюсь не думать о сообщении Ника, но его слова продолжают вторгаться в мой разум.

Ты этого достойна. Ты этого достойна. Ты этого достойна.

Он ничего такого не имел в виду, и даже уточнил в следующем сообщении. Ничего не было, просто глупость. Верно?

Я пытаюсь выпить стакан воды, но мой желудок может принять только несколько глотков.

Осматриваюсь, задаваясь вопросом, надо ли убраться перед приходом Ника, но решаю открыть

окно и зажигаю свечу. Здесь, наверное, пахнет больным человеком — душно и жарко. Фу.

Около полудня кто-то стучится в дверь, и, шаркая комнатными тапочками, иду открывать. В

этот момент, я не волнуюсь, как выгляжу, или то, как выглядит комната. Снова чувствую себя

полным дерьмом. Теперь понимаю, почему мама всегда заставляла меня оставаться в постели, когда

я болела. После выполнения различных дел я всегда чувствовала себя хуже.

Я распахиваю дверь настежь, там Ник, и он держит в руках большую миску супа и большой

стакан воды. На нем джинсы и фланелевая рубашка, и я заметила, что он босиком. Кроме того он не

побрился; его щетина и фланелевая рубашка — опьяняющие сочетание мужественности и

сексуальности.

— Привет, — говорит он. — Бриа опять смотрит «Красавица и чудовище», так что я

подумал, момент подходящий, чтобы принести немного супа.

— Будь осторожен. Она может начать верить в любовь, — говорю я, находясь под

впечатлением от своей сообразительности, тем более что прямо сейчас моя голова как в тумане.

Он смеется и качает головой.

— Слишком поздно.

— Спасибо, — говорю я, потянувшись за супом. — Хочешь зайти?

Ник ничего не говорит, а просто заходит и закрывает за собой дверь. И я понимаю, что Ник

намеревался прийти, во что бы то ни стало. Вот почему он посадил Бриа перед телевизором.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, и я вижу, как его рука жаждет дотронуться до

меня. Не понимаю откуда это знаю, но он как-то странно двигает ею, и смотрит на мой лоб. — Все