А ты люби меня - страница 11
Геннадий Бертранович подумал, что ослышался.
— Рая, ты что! — побледнел на глазах Геннадий Бертранович. — Просто цирк какой-то, Рая!
— Покинь чердак по-хорошему, — членораздельно повторила Рая и тряхнула золотыми локонами.
— Забирай свою собаку и уходи! — добавила Галина Ивановна.
Супруги Чаплыжкины две недели почти, что не спали, и, когда ночью у них в опочивальне прозвенел звонок, вскочили и схватили трубку одновременно.
— Геша!!! Геша-а-а-а!!! — крикнули они, стукнувшись лбами.
— Да, это я, — после долгого молчания, грустно сказал Геша. — Можно я у вас переночую?
— Нннет!!! — хором вскрикнули они и отбросили трубку…
Это был уже десятый Гешин звонок — все без исключения его бывшие друзья не согласились предоставить ему ночлег даже на одну ночь.
— Ма, я приеду сейчас? — спросил он, когда после долгого ожидания на том конце подняли трубку.
— Приезжай, сынок, — тихо сказала Гешина мама. — Открывай сам, а то соседей перебудишь. Ключ я положу под тряпку.
И Геша, сев на старый велосипед, поехал на другой конец города; сказать, так никто бы не поверил, что на «Орлёнке» с просевшей рамой в костюме «Пума» по ночному городу едет долларовый миллионер, которого нет в живых.
Сначала Геннадий Бертранович, распугивая припозднившихся жителей, отправился в музей прикладного искусства и лишь к утру доехал до маминой квартиры на улице Тургенева. Взял из-под тряпки ключ, открыл и…
Когда назавтра Тминов кое-кому рассказал про Гешу, ехавшего на велосипеде с чёрным терьером за пазухой… его наконец забрали на пять суток. К приезду Папы город чистили от нелогично высказывающихся граждан.
Посадили и забыли.
…И тут картина в музее появилась.
Больше всего появлению картины обрадовались сотрудники ершовского ОВД. Они сразу же устроили себе выходной, а в Москву полетела депеша: «Картина обнаружена!»
Уборщицу опросили двадцать пять раз: как ей удалось обнаружить пропавшую ценность, на что та, устав показывать, как разметала паутину, начала натурально огрызаться.
— А вы могли не заметить ценную картину в прошлый раз? — допытывались оперативники.
— Ну откуда я знаю? — невежливо ответила и так же посмотрела Нинель Константиновна. Намеренно упустив из виду, как столкнулась с Геннадием Бертрановичем прошлой ночью на выходе. У них ещё произошёл занимательный разговор, когда на его просьбу показать, где стояла украденная картина, Нинель Константиновна Гриб, убеждённая что говорит с привидением, с удовольствием впустила его в музей.
— Что это? — проходя мимо экспонатов, спрашивал любопытный Геннадий Бертранович. И замирающая от страха Нинель Константиновна отвечала, как заправский экскурсовод, пока они не дошли до самого пыльного угла в запаснике, где стояла вышеозначенная пропавшая картина.
— Что это? — ещё спросил Геннадий Бертранович, поднимая с пола заржавленный тесак.
У Нинели Константиновны чуть не отнялись ноги от подкатившего ужаса, но она всё-таки прошелестела:
— Головорез…
— Головорез? — изумленно переспросил Геша, ставя картину на прежнее место. — Зачем?
— Его нашли в местной пыточной камере, — пересохшими губами, объяснила Нинель Константиновна.
— Им резали головы? — спросила Суэтин, укладывая головорез обратно в угол.
— Нет, — помотала головой Гриб.
— А что же делали?.. — уточнил Геша.
— Отрезали, — пожала плечами уборщица, ещё тогда окончательно и бесповоротно решив: про Гешин фантом никому не рассказывать.
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …
— Это она, — сказал Дауд Соломонович, бывший хранитель музея, которого разыскали на даче. — Я единственный, кто её видел.
— И что там было? — навскидку спросили его, не показывая холста в полную величину.
— Ножки от шкафа… — начал перечислять Гречишников.
Оперативники переглянулись.
— Мы спасены, — безмятежно вздохнул начальник ОВД Стрепенюк через час после допроса Нинели Константиновны Гриб и Дауда Соломоновича Гречишникова. — Месяц поисков наконец дал результаты, и неважно, что картину подкинули, и уж совсем ерунда, что на ней нарисовано совсем не то, что перечислил Дауд Соломонович, а нечто совсемушки другое. Тоня, чаю!