А утром пришел Фо… - страница 4

– Уже построились? Молодцы! – воскликнул подбежавший капитан Саморов, наш командир взвода, заступивший начальником караула. Он окинул взглядом строй и по-гусарски усмехнулся в усы: – Клоуны! И с кем нести службу?..

Я выглянул из строя и не смог сдержать улыбки. Первым, как и положено, стоял среднего роста младший сержант Агеев. За ним возвышался Сергей Сычев, настолько огромный, что кепка разводящего едва достигала уровня его подбородка. Сразу за Сычевым пристроился я – такой мелкий, что мне до сих пор спиртное в поселке не продают: думают, я школьник. За мной из строя торчала голова Вовки Роганина, который ростом не уступал Сычеву, да только выглядел как засушенный его вариант – в плечах он был, наверное, уже меня. Около Роганина вразвалку стоял его неразлучный приятель Эдик Драпко – маленький и толстый. Над ним возвышались головы еще двух верзил нашего взвода – Славы Бабина и Лехи Волкова, а сразу за ними торчала белобрысая макушка небольшого Андрея Шуровича. Ну и замыкал строй мой лучший друг, как и Агеев, среднего роста Антон Трошников. В общем, «лесенка дураков», как мы обычно именовали такое построение. И у всех на разморенных жарой кислых физиономиях – лень и тоска.

– Вы бы хоть по ранжиру выстроились, что ли… – вздохнул капитан и, махнув рукой, принялся прохаживаться вдоль строя. – В общем, так, товарищи солдаты, воины-танкисты, защитники отечества. В карауле вы все уже бывали, как службу нести, знаете…

Капитана слушали молча. Леха Волков невозмутимо начищал на ремне бляху, периодически проверяя ее безупречность, поднося к глазам и оценивая, как она сверкает на солнце. Антон Трошников, навалившись на борт машины, обмахивался кепкой, Слава Бабин считал птиц на тополе, под которым мы недавно возлежали, я же читал книжку, пряча ее за необъятной спиной Сычева. И речи начкара тихо аккомпанировал посвистывающий храп Андрея Шуровича, который умудрился уснуть прямо в строю.

– Сразу вас предупреждаю: на посту не спать! – Саморов остановился напротив Шуровича.

Эдик ткнул того в бок. Шур вздрогнул, распахнул заспанные глаза. Капитан продолжал:

– А то, вместо того чтобы после караула вернуться в казарму и спокойно «отбиться», вы вернетесь и тоже «отобьетесь», но не в казарме – а где?

Капитан окинул строй насмешливым взглядом.

– В санатории имени майора Дорова! – воскликнул Антон Трошников.

Все заржали. Доров – это наш начальник гауптвахты.

– Правильно, на киче, – кивнул капитан. – Вот товарищ Трошников в курсе. И вполне возможно, скоро туда снова отправится за нарушение формы одежды.

Улыбка тут же исчезла с Антохиного лица – капитан Саморов намекал на недавние семь суток ареста за самоволку. Трошников тут же отлепился от борта машины, вытянулся по стойке смирно, одернул форму и напялил кепку, которую до этого вертел в руках.

– Стоп! – Начальник караула вдруг насторожился. – А где еще один?

– Я здесь, товарищ капитан!

В строй заскочил Саня Рыбалкин, виновато улыбаясь и что-то пряча за широкой спиной.

– Та-а-ак, что у нас тут? – капитан стал медленно обходить его.

Рыбалкин было попытался поворачиваться, держась к офицеру лицом, да только начкар рявкнул:

– Смир-р-рно!

Рыбалкин замер.

– Это, едрить тебя налево, что за фигня?

– Гитара, товарищ капитан, – отрапортовал Рыбалкин, прижимая к спине инструмент.

– Бойцы, вы совсем трататушки попутали? Вы чё, отдыхать туда едете?

– В свободное время, товарищ капитан.

– Да вы, я смотрю, расслабились! Сладкой службы захотели? Я вам там устрою свободное время! Всю ночь будете устав зубрить!

Однако в голосе капитана Саморова звучала скорее усмешка, нежели угроза. Он сам прекрасно понимал, что то, зачем мы едем, можно скорее назвать отдыхом, чем службой. Вот уже несколько лет наша часть охраняла какой-то заброшенный, никому не нужный склад посреди тайги, на который давно было наплевать не только потенциальным нарушителям, но и Министерству обороны. А охраняли этот объект скорее по привычке, потому как здание еще не рухнуло от старости и числилось на балансе. Конечно, офицеры пытались блюсти во время охраны объекта строгость и устав, но в эти караулы солдаты рвались, как в увольнение. Где еще так выспишься и отдохнешь от строевой подготовки, полевых выездов и нарядов?