А я люблю военных… - страница 8

Я рыдала и не улавливала смысла его речей, когда же уловила, слезы будто корова слизала языком. Я уставилась на полковника и спросила:

– А что мне предстоит?

Он, похоже, даже обрадовался и воскликнул:

– Да-да, давайте вернемся к работе. Скажите, пожалуйста, где вы взяли гранатомет?

Я задумалась: а и в самом деле, где я его взяла? Ведь под столом лежала без гранатомета, хоть и в салате. Однако, когда полковник явился, я этот чертов гранатомет уже держала в руках, точнее, опиралась на него. Вот до чего доводит пьянство.

Ну? И как я буду теперь выкручиваться?

А почему, собственно, я должна выкручиваться? В нашей стране презумпция невиновности, следовательно тот факт, что я в президента не стреляла, будет признан юридически достоверным до тех пор, пока не будет доказано обратное.

– Чем вы докажете, что из гранатомета стреляла именно я? Боюсь, найденный в моих руках гранатомет, не является доказательством.

– Если верить биографии, вы прекрасно умеете стрелять, – торжествуя, сообщил полковник.

– Но не из гранатомета. Меня учили стрелять из пистолета. Да, из пистолета я прекрасно умею стрелять, но если это доказательство, тогда арестуйте всех совершеннолетних мужчин нашей страны, а так же все взрослое население Израиля и всю (без исключений) Чечню. В Чечне стрелять умеют уже и младенцы. Почему бы не научиться, раз хорошо платят, а платят действительно неплохо.

– Кто?

– Наши враги, разумеется, кто же еще?

Едва я ляпнула такое, как у полковника на лоб полезли глаза.

– Сколько вам заплатили? – рявкнул он.

Я запаниковала. Господи, ну кто меня тянул за язык? Почему бы не помолчать?

– Кто?! – еще громче прогремел полковник и для убедительности хватил кулаком по столу.

Я даже подпрыгнула, старательно демонстрируя пугливость и кротость, мол какой уж там гранатомет – собственной тени шугаюсь. Однако полковник не склонен был поддаваться моей пассивной обработке. Он уже имел свое четкое мнение, с которым расставаться не привык.

– Кто вам заплатил? – устрашающе гремел он.

Я бросила разыгрывать из себя пугливую серну и завопила похлеще самого полковника:

– Как вы могли подумать про меня такое?! Я неподкупна! Сама кого хотите подкуплю!

– Ага! – обрадовался он. – Значит вы из идейных соображений!

– Конечно из идейных, – начала было я, потому что с детства любила блеснуть идейностью, но тут вдруг осознала, что на сей раз идейность может сильно навредить и сразу же поменяла пластинку: – Вы с ума сошли! Нет у меня соображений!

– Как нет? – опешил полковник.

– А вот так! Нет соображений вообще, и идейных в частности. Без всяких соображений живу, так, тяну лямку по привычке. И не пойму, что вас столь сильно удивляет. Так живет любой. Можно подумать вы не так живете. И мой вам совет: даром время не тратьте, а лучше бегите искать мужика.

Полковник удивился:

– Какого мужика? Второй раз вы говорите про какого-то мужика.

– Вот именно, – обиделась я, – второй раз говорю, а вы и внимания не обращаете. Мужик в фуфайке. Это же он целился в президента из Любкиного окна, когда я под столом в салате лежала.

И тут меня осенило: бог ты мой! Это же я президента спасла! Я!!! Если бы не я, уж мужик не промахнулся бы. Уж не для этого он гранатомет в Любкин дом приволок, чтобы промахиваться налево и направо.

Я тут же поделилась своими соображениями с полковником, выдвинув предположение, что теперь, возможно, президент захочет меня каким-нибудь орденом наградить.

– Так что вы со мной поосторожней, – посоветовала я.

Но он не внял совету.

– Вы мне зубы не заговаривайте, постороннему в дом не проскочить, – заявил он. – Если мужик в фуфайке был, то куда же он делся?

– Этого сказать не могу, – призналась я. – Может скрылся в соседней квартире. Может он там живет.

– В соседней квартире живет парализованный, – просветил меня полковник.

– Он что, не может ходить?

– Может, но только под себя. Он очень парализованный, а тут из гранатомета стрелять! Намертво человек прикован к постели.

Об этом я знала и сама, даже видела пару раз несчастного, даже ему посочувствовала, а потому вынуждена была предположить:

– Значит мужик в фуфайке из другой соседней квартиры.