А за окном была война - страница 10
- Ну что, проснулся, красавец?- встретила его баба Аня,- пойди, умойся в ванной, а потом приходи сюда, скоро обедать будем. Сестра-то встала?
Мальчик молча кивнул головой в ответ, а про себя отметил, что она непривычно добра.
Через минуту Николка явился на кухню с таким же сонно-помятым лицом, что и в первый раз. Заметив это, баба Аня была с ним строже и не без иронии спросила, дескать, не кончилась ли в ванной вода, коли он пришел таким же, как уходил. На что мальчик ей ответил, что он не знает, там темно, ему боязно туда заходить, а до выключателя он не достает.
Пришлось его проводить и включить ему свет.
Обедать сели в комнате, там как-то казалось побезопасней, чем в кухне- от окна подальше, штора толще, чем кухонная занавеска, да и балкон можно было рассматривать как некое препятствие.
Ели почти все время молча, только когда насытившись, мальчонка начал играться с ложкой и приставать к сестре, на него прикрикнули.
Радио наконец-то разродилось нужными новостями. Московский диктор наконец-то начал выпуск с сообщения из их маленького города. Он сказал, что сегодня ранним утром чеченскими бандформированиями был совершен налет на войсковые подразделения в дагестанском городе Кизляре. Федеральные войска отбили это нападение, после чего группы разбитых чеченцев отступили в ранее захваченную кизлярскую районную больницу, где и укрываются, удерживая в качестве заложников больных и персонал медицинского учреждения.
- Так вот куда они народ гнали, в больницу-то нашу,- запричитала Лыткина.
- Это ж надо, рядом-то как,- вздохнула Анна Сергеевна.
Здание кизлярской больницы действительно было рядом с домом пенсионерок. Одна автобусная остановка отделяла их от беды.
Детям опять велели лезть на кровать и сидеть там тихо, а женщины, собрав посуду, пошли на кухню ее мыть. Убирая продукты в мерно гудящий холодильник, Анна Сергеевна заметила бутылку "Кагора", купленную ею в местной церкви еще на Новый год, да так и не вскрытую даже на православное Рождество. На Новый Год она уезжала к дочерям в Крайновку, а в Рождество как-то и не хотелось, с утра не можилось как-то.
Идея возникла тут же.
- А знаешь что, кума,- заговорила Анна Сергеевна, вынимая бутылку и ставя на стол.- Давай-ка мы ее с тобой приговорим. Назло этим мусульманским террористам. Они не пьют, им аллах не позволяет, а мы выпьем, наш бог позволяет, тем более, что и пост два дни, как кончился. Да и обидно будет, если нас поубивают, прости мя, Господи...
Хозяйка перекрестилась. Младшая подруга тоже перекрестилась и также шепотом попросила бога ее простить.
- Нас поубивают, а вино останется. Я за него такие деньжищи попам снесла, через весь город ехала, в храме на больных ногах службу стояла, а вкуса его так и не попробую?
- А давай, - легко согласилась Надежда, - а то действительно, чё случись, зайдет сюда чечен, не дай бог, бутылку разобьет, антихрист, а за нее деньги плачены.
Сказано- сделано. Вино разлили по чайным чашкам и первую выпили за то, что живы. Вторая была за то, что будут живы. Когда дошло до третьей, и возникла тема- за детей и за внуков, как уточнила Лыткина, на кухне нарисовался мальчик.
Он некоторое время внимательно смотрел на слегка возбужденных, немного раскрасневшихся и перешедших с шепота на довольно громкий разговор бабушек. А потом, когда его заметили, сообщил, что ему надо в туалет, а там темно.
Надежда пошла его провожать, и ребенок по ходу дела спросил: "Ба, а вы что, вино пьете?"- "Не-е, сынок, чай",- возразила Надежда.
Анна Сергеевна, услышав это, хмыкнула: "бисово племя, в папаню- выпивоху сынок-то будет, о как вино чует!" и пошла следом. Захватила по дороге стул и придвинула его в прихожей к стене под выключателями. И когда мальчик с бабушкой вышли, она скомандовала:
- А ну, Николай, залезай-ка на стул.
Мальчик взглянул на свою бабушку. Видя, что она не против, послушно полез.
- Выключай свет!- скомандовала Анна Сергеевна.
И когда мальчик щелкнул выключателем, она сказала, что стул убирать не будет, и теперь они с Машенькой сами смогут включать свет, когда им понадобится.