А за окном была война - страница 7

   Вспомнилось, как в 1943-м она семнадцатилетней девчонкой первый раз на равных с мужиками вышла в море за рыбой. Считалась уже взрослой. Тетка Марина, у которой они вдвоем с младшей сестрой жили после смерти матери, сказала, что пора, мол, самой зарабатывать на жизнь, вот она и пошла. А куда еще пойдешь в рыболовецком колхозе кроме моря? Байда старенькая, мачта под напором ветра скрипит, кажется сломается, вода в море холодная- октябрь месяц. Пока сети из воды вытянешь, рукава до плеч промокнут, пальцы мерзнут, краснеют, потом ими не пошевелишь. А не дай бог на руках рана- вода-то соленая! Но зато на берегу ей, как и другим, выдавали ее долю из улова. С каким гордым видом она несла мешок с этой рыбой домой...

   За окном, похоже, светало. Стреляли уже реже и где-то в отдалении. Уже не так тревожно было от этого, как раньше. Надежда завела разговор о том, что же им делать дальше.

   Она предложила уходить в Аверьяновку- поселок километрах в десяти- двенадцати от Кизляра. Там у нее сестра двоюродная живет, она их примет. Два-три дня запросто можно пожить, а нужда будет, то и дольше.

   Анна Сергеевна подумала над этим предложением, но все же возразила:

   - В Аверьяновку это, конечно хорошо, но, кто знает, может и туда уже чечены пришли. Явишься ты к своей сестре, а там также стреляют и народ гонют? Это раз, а во-вторых, как ты малышей вести туда собираешься? Это ты молодая, здоровая баба, тебе десять верст прошагать, как тому псу- не крюк.

   - Да какая же молодая,- возмутилась было Надежда.- Чай, тоже пенсионерка, как и ты.

   - Ну да, пенсионерка-пионерка,- усмехнулась хозяйка.- Ты на пенсии первый год, а я, почитай, двадцатый, и лет мне уже семьдесят, а тебе чуть за пятьдесят перевалило. Так что слушай меня сюда. Я вчерашний день в магазин не сходила, потому как ноги болели, и лекарства у меня на исходе, завтра должны были пенсию принести, хотела в аптеку иттить, так что мне, подруга, до Аверьяновки не дойти. Я уж думала тоже куда-нибудь бежать, а потом решила, чего я побегу? От смерти не убежишь. Она, клятая, везде найдет. Если суждено нынче помереть, так помру лучше дома, а не на дороге в Аверьяновку. Так меня быстрей потом и дети отыщут.

   А уж ты сама решай, иттить тебе или нет. Но я не советую. Ну выйдешь ты с ними из дома,- она рукой махнула в сторону спящих ребятишек,- На улице холодно, их надо одеть. Одежду запасную для них взять, а то Колянька на морозе, как пить дать, обоссытся- переодеть надо? Надо! Значит, узел понесешь. Пожрать в дороге того-сего надо, путь не близок, а энти скулить зачнут. Потом, пойдешь по свету, на улице уже светло почти...

   Обе одновременно посмотрели в окно, где действительно стало заметно светлее.

   - Вдруг чечены увидят и остановят? Ну даже если не встретишь ты никого, ни чечен, ни мачен никаких пусть, да. Так Колька твой через пять минут завоет: "бабушка, устал" и начнет на ручки проситься. Что ты его десять верст на руках понесешь? Понесешь?

   - И понесу,- ответила Надежда, но в ответе уже чувствовались сомнения.- Мы не по улице пойдем, а дворами...

   - Ага, дворами. Дворы то раз, два и кончились, а на выходе из Кизляра там опять частный сектор, какими там дворами. По улице пойдешь, как миленькая...

   Женщины помолчали.

   - А здесь все равно страшно,- сказала Надежда.- Во, похоже опять кого-то ведут,-добавила она, услышав шум на улице.

   - Ведут- не ведут, а если и ведут, так не тебя, - ответила Анна Сергеевна, прислушиваясь к шумам за окном.- Если и уходить в Аверьяновку, так по темноте. Стемнеет нонче рано, вот пообедаем, а там и видно будет, стоит ли тебе идти. Ребятёнки вон как хорошо спят, ты их будить будешь?

   Надежда посмотрела на внуков и молча отрицательно покачала головой.

   Девочка, свернувшись клубочком, лежала на боку, а мальчик на спине, наоборот раскинув ножки и ручки.

   - Ангелочки мои, вздохнула она.

   - Вот и думай, богоматерь, чем ангелочков кормить будем, как они проснутся. Ангелочки, то они ангелочки, а жрать захотят, как простые смертные- усмехнулась хозяйка.- А то у меня только полпачки макарон да полпачки соли, а хлеб еще с утра доели, ни крошки нет. Так что думай, кума, а я тоже пойду подумаю, а то мне приспичило.