А за окном – человечество… - страница 9

У меня, честно говоря, от подобного самоубийственного проявления пожилыми селянами взаимной привязанности, в груди что-то болезненно поднапряглось. Зоя так даже всплакнула и как-то явно вне образа продвинутого учёного-психолога. Чисто по-женски. То есть с охами-вздохами, пусть и сдержанными.

Вскоре мы встретились с нашими детьми – мой Саша и её Тоня. Я устроил всем нам прогулку по водохранилищу на теплоходе «Москва». Битый час мы с Зоей уныло глядели, как наши тридцатилетние отпрыски мгновенно превратились в самых настоящих детей. Я пожалел, что Лиза и Славик не видят сейчас этих великовозрастных балбесов типа родителей, которые детсадовски скачут по палубе, визжат и, вырывая друг у друга пакетик с чипсами, в прыжке кормят ими наглых чаек. Тонины пальчики с черно-белыми накладками при этом блистали как клавиши концертного рояля.

Явно лишние на этом празднике жизни, мы с Зоей спустились в буфет. Я первоклассником плавал с родителями по Волго-Донскому каналу на таком же двухпалубном «речном трамвайчике». Вот как выглядел корабельный буфет гагаринской эпохи:

«Летняя утренняя Волга с ярким, парадно-белым кораблём на свежей и какой-то молодой после ночи воде. Мы на второй застеклённой палубе, где празднично пахнет буфетом. Это запах выходного дня: запах театра, цирка или фойе кинотеатра – тех мест, где мы обычно бываем по воскресеньям. Корабельный буфет пахнет шампанским, пирожными и ветчиной. Вообще он с его ребристыми пирамидами шоколадных плиток и сладкими оазисами маслянисто-восковых тортов явно напоминает языческий алтарь гурмана с соответствующим языческим иконостасом».

Я не тайный адепт призрака коммунизма, но что мне думать, глядя как сегодня на полках корабельного буфета рыночной эпохи уныло стоят латунные гильзы, начинённые искусственным пивным напитком, и лежат пахнущие соляркой старые пирожки будто бы с картошкой и капустой, но на самом деле без ничего. И по цене, выросшей на расстоянии ста метров от берега уже втрое. А если мы ещё отплывём?

В конце прогулки уже на сходнях Саша догнал нас и помог Зое сойти на причал. Собственно, мы без проблем могли справиться и сами. Так, играла лёгкая волна. Она смачно чмокала ржавый борт «речного трамвайчика», словно расцеловывала, радуясь благополучному возвращению старой посудины.

– Папа, Зоя Витальевна, спасибо за морское путешествие! – радушно, каждой чёрточкой лица, улыбнулся мой Саша, как только один он умел. – А что касается вашего предстоящего бракосочетания… Нас с Тоней это ни с какой стороны не напрягает. Были бы вы хоть немного счастливы. Знаешь, что я Лизоньке всегда говорю, когда она перед сном начинает канючить, что хочет почитать под одеялом? Почитай отца и мать!

– Знакомые слова… – усмехнулся я. – Кажется, так любила говорить твоя покойная бабушка Шура?

Зоя прижалась ко мне:

– Это пятая заповедь… Ветхий Завет. Почитай отца твоего и мать твою. Чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе…

Письмо с войны

– А не пора ли мне познакомиться с твоим внуком?! – на днях решительно объявил я Зое. Щедро так произнёс, с широкого разворота души. Мол, знай наших. Мне сейчас даже Юленька показалась бы замечательной девочкой. Почти уверен. А то, что плюнула в мою тарелку и налепила мне в туфли липкую жвачку,– так с кем не бывает, господа?

– А ты уверен, что тебе этого хочется?..

– Думаю, так будет правильно. Учитывая наше приближающееся бракосочетание.

– Но если Славик тебе не понравится? Как та твоя Юленька?

– Во-первых, не моя. Во-вторых, на этот раз мне отступать некуда. Я люблю тебя.

Зоя взволнованно улыбнулась.

Польщённый, я вызвался вынести мусор. На обратной дороге заскочил в магазин и купил её внуку игрушечный автомат. Вернее, пластиковый бластер типа тех, что палят налево и направо в «Звёздных войнах». Он угрожающе стрелял пучками лазерного красного света и садистски орал на весь магазин: «Фаер!!! Фаер!!!» Перевод этого слова, надеюсь, никому не требуется. Огонь войны большой или малой появляется над Россией с достаточной регулярностью.

Я чуть ли не с гордостью нёс автомат к кассе. Расплачиваясь, озорно направил его на кассиршу. Вот где простор для психоанализа, чью бы методику вы не исповедовали.