Абхазская повесть - страница 47
Сандро внимательно посмотрел на пастуха:
- Зачем?
- Иван Александрович так приказал. Минасян вчера был здесь, ушел в сторону Цебельды. Курить есть?
Угостив пастуха, Сандро поднялся.
- Ну, спасибо, я пойду.
- Иди, иди. Я думал - не дождусь тебя.
- Передай в Сухум. Три дня назад Минасян ночью был в Маджарке, встречался с гульрипшским Христо.
- Передам. Ну, иди, иди.
В лесу было тихо, прохладно и сыро. Пройдя километровую лесную полосу, Сандро вышел на поляну, где расположились разбросанные домики селения. За ними, почти вплотную, стояли освещенные солнцем горы с редким лесом. Отсюда начинался подъем на Цебельдинскую возвышенность - вероятное место, где скрывался Минасян.
Сандро был готов к встрече. Он знал, что за его продвижением в горы заботливо следит Чиверадзе, готовый прийти на помощь в трудную минуту.
21
«Майсурадзе, Давид Григорьевич, 1890 г. рождения, уроженец г. Новосенаки, грузин, служащий, член КП(б) Грузии с 1929 г., образование 7 классов Тифлисской гимназии. Отец - мелкий торговец, мать - домашняя хозяйка».
Читая анкету, Чиверадзе удивился с какой легкостью Майсурадзе, после советизации Грузии менял места работы. За десять лет он успел побывать в торговой сети, в артелях промкооперации, Грузлесе, Грузтабаке. Там же был принят кандидатом в члены КП(б) Грузии («Проверить, кто его рекомендовал!»). В 1929 году направлен на работу в Абхазию для укрепления аппарата Абтабсоюза («Проверить, кто направил!»). Но если эти места работы были описаны подробно со ссылками на номера приказов о назначениях, переводах и премированиях, то в годы дооктябрьского периода, несмотря на то, что Майсурадзе был уже взрослым человеком, он, судя по анкете, не работал и «жил на иждивении родителей». Совсем не ясно, что делал в годы меньшевистского господства («Не работал? Сомнительно! Запросить Тифлис!»). Каково его окружение здесь, в Табсоюзе и в городе? Что за странные у него отношения с этим инженером СухумГЭСа Жирухиным? («Кстати, почему молчит о нем Москва?»). Дверь кабинета Чиверадзе приоткрылась.
- Разрешите? - спросил появившийся в дверях сотрудник.
- Да. Что у вас?
- Слухачи перехватили морзянку из Афона!
- Открытым текстом?
- Нет, шифром.
- Как только закончат расшифровку, давайте сюда! - приказал Чиверадзе.
- Есть!
Оставшись один, он продолжал читать. Его заинтересовало, что, будучи вполне здоровым, Майсурадзе не служил в царской армии, хотя в первый год мировой войны ему было двадцать четыре года, а к концу войны, когда нехватка в «пушечном мясе» была особенно велика - двадцать восемь. «Предположим, откупился, - подумал Иван Александрович, - ну а при Временном и при меньшевиках - тоже откупился или «на иждивении родителей»? Или служил в Народной гвардии, а то и в особом отряде Джугели? («Срочно проверить по архивам все эти годы!»). Наград не имеет («Ясно, откуда же!»). Не судился. Да, таков старший инструктор Абтабсоюза. Не слишком ли часто он ездит в Москву и Тифлис? Не слишком ли много, даже для инструктора, разъезжает по районам? И потом, это странное пристрастие к «бывшим», посещение их, долгие беседы. Наконец, встреча с приехавшим из Москвы, из ВСНХ, Михаилом Михайловичем Капитоновым на квартире у председателя Абтабсоюза Назима Эмир-оглу. Странная встреча, поздно вечером, с тщательными проверками при подходе к дому Назима. И после полуторачасовой встречи - уход по одному. На другой день, встретившись у Курортного управления, они даже не поздоровались, хотя прошли один мимо другого буквально в двух шагах. Капитонов даже отвернулся! А приезд Майсурадзе в Эшеры и его посещение Дзиапш-ипа («Предстоящий допрос, вероятно, подтвердит это!»). Нет ли связи между приездом его в Эшеры и ранением Чочуа? Или это странное, но совпадение! И, наконец, периодические свидания Капитонова с Жирухиным, вплоть до сегодняшней пьянки в «Рице». Подождем до утра, когда станет известно, как и куда они разошлись после ресторана.» Звонок телефона прервал его мысли.
- Да, слушаю. Здравствуй, дорогой, как раз вовремя! Заходи.
Положив трубку, Иван Александрович поднял ее снова и попросил соединить его с квартирой главврача. К телефону долго не подходили, и Чиверадзе хотел уже повесить трубку, когда, наконец, сонный женский голос произнес: «Кого надо?» Чиверадзе попросил Шервашидзе.