Абхазская повесть - страница 71

- Измаил! - окликнул его Сергей Яковлевич.

- Я здесь, батоно! - ответил старик, оторвавшись от своих дум.

- Вот, смотри, раньше ты был с Эмхи, знал их, его, - Обловацкий кивнул в сторону мертвого Минасяна. - Знал Косту. Ты сам рассказывал, что участвовал в нескольких диверсиях.

- Я все рассказал начальнику, когда пришел к вам. Сам пришел. Понял, что они против народа. И если придут турки или англичане, драться буду с ними. Знаю, что будет, если они придут сюда. Мне дед рассказывал…

Конь его споткнулся, Измаил дернул на себя повод.

- Вот седой, старый стал, - продолжал он, - а долго не видел где правда. Пословица говорит: дурак, и тот дорогу к воде найдет. У нас в селении люди в колхоз начали собираться, я пошел, а меня не приняли. Кто я? Кулак или князь? Дома женщины плакали, сыновья молчали, в глаза не смотрели. Я много думал и решил, пришел к вам.

- Ну, а он как же? - спросил Облавацкий, снова показав на перекинутое через седло тело Минасяна.

Старик пожал плечами и цокнул языком.

- Все в руках аллаха.

- Как он решился? - не отставал Обловацкий.

Измаил снова пожал плечами.

- Он много знал, чтобы остаться жить, - помолчав, заметил он.

- Ты тоже много знаешь, но живешь.

- Неизвестно, как мне это удастся. Один человек сказал мне: простит ли тебе аллах, не знаю, а вот Советская власть - не думаю! Но он неправду сказал.

- Я знаю этого человека?

Измаил пожал плечами.

- Это тот, кто приезжал к тебе в Ажары? Шелия? - догадался Обловацкий.

Измаил кивнул головой.

- Об этом ты говорил начальнику?

Измаил кивнул головой и оглянулся на понуро идущего Косту.

- Да, - добавил он, - хорошо тому, кто мало знает!

Когда подъезжали к селению, взошло солнце. Начинался новый день.

Сидевшие в приемной открыто выражали свое недовольство затянувшейся беседой председателя, всеми уважаемого Назима Эмир-оглу с находившимся у него представителем Наркомзема республики Григолом Шелия. Секретарь, немолодая сухопарая Тина Георгиевна, уже дважды пыталась напомнить своему начальнику о все увеличивающейся очереди посетителей, но каждый раз, как ошпаренная, выскакивала из кабинета. Судя по ее пунцовому лицу с дрожащим пенсне на длинном мужском носу, всегда корректный Эмир-оглу на этот раз был не особенно вежлив с секретаршей. Приход Шелия, раньше никогда здесь не бывавшего, нарушил обычную деловую обстановку. Тина Георгиевна умирала от любопытства, но подслушать что-либо ей так и не удалось. А разговор в кабинете был, несомненно, интересен.

- Зачем ты сюда явился, я же запретил тебе это! - увидев Шелия, невольно спросил Эмир-оглу.

- Мне только что звонил Платон. Убит Минасян!

Шелия, не обращая внимания на раздражения Эмир-оглу, быстро подошел к широкому, во всю стену, столу и тяжело опустился в большое кожаное кресло.

- Ну и что же? - бросил Назим. - И из-за этого ты пришел сюда?

- Подожди, дай сказать. Они устроили на Красном мосту засаду и захватили Косту.

Эмир-оглу вскочил.

- Как это случилось? Ну что ты молчишь? - его широкое, полное, с крупными рябинками лицо покрылось красными пятнами. Большие навыкате глаза, всегда наглые, сейчас испуганно смотрели на Шелия.

- Я думаю, что и смерть Минасяна и захват Косты - случайность, хотя Платон предупредил меня, что Чиверадзе после ранения Дробышева активизировал работу своей группы, - неуверенно успокоил его Шелия.

- Собаки! Не догадались добить его, этого Дробышева, - перебил Эмир-оглу.

- Ты же знаешь, мы пытались, но эта лиса Чиверадзе предупредил нас.

- В каком состоянии он сейчас? Мне передавали, что он без сознания.

- Видимо, да, потому что к нему никого не пускают.

- Датико говорил, что ехал из Москвы в одном купе с его женой. Что же, и она ничего не знает? - удивился Эмир-оглу.

- Она несколько раз была в госпитале и у Чиверадзе, но ее тоже не пускают к нему. Охраняют его крепко. По ночам в саду стоят чекисты.

- Стоят, стоят! - передразнил Эмир-оглу. - Неужели нельзя положить ему что-нибудь в передачу? Организаторы! - зло буркнул он.

- И это делали. Сам Платон носил.

- Почему же он живет?

Шелия пожал плечами.

- Передай Датико, пусть он уделит больше внимания этой женщине, она может быть нам полезна.