Абигайль, или Романтическая катастрофа - страница 20

Осторожный глоток… Мм-м, как вкусно! В меру сладко, в меру кисло, чувствуются свежие ягоды, чай и пряности. Довольно зажмуриться вышло само собой. Пожалуй, я и наливку готова попробовать.

Бабушка Лайона жила в трех улицах от нас и раньше именно она была домовладелицей, но несколько лет назад передала дела внуку, а сама вышла замуж и теперь готовит всякие вкусности. Не на продажу, а для друзей и родных. Лайону же досталась возня с документами и капризными жильцами. Сегодня утром я собственными ушами слышала, как на него визжала некромантская повариха. Сломалось у нее там что-то, видите ли. Доброжелательный Лайон далеко не со всеми обитателями своих владений водил дружбу. Некоторые ему просто платили. Но лично мне нравилось входить в ближний круг, так я чувствовала себя почти дома. Ничего страшного, что в этом доме постоянно что-нибудь разваливалось, выходило из строя или просто барахлило. Это мелочи. Хотя Лайон от них порой готов был выть. Кстати, он уверял, что началось безобразие не так давно. Моя мнительность бы списала подозрительное явление на наш с Эли приезд, но поломки происходили не только в нашей квартире. Значит, дело не в нас. Не во мне.

— Он тебе нравится? — когда чай в кружке закончился, дозрела спросить я.

— Спать с хозяином квартиры, которую снимаешь, неэтично, — передразнила меня Эли.

— Даже если после официального бракосочетания?

— Лучше прокляни меня! Только не доставай со всей этой брачной чепухой, — фыркнула Эли и, поймав кислое выражение у меня на лице, добавила: — Ты же не думала, романтичная моя, что все будет так легко?

Итого, одна невеста и два потенциальных жениха, которые между собой пока никак не сочетаются. Да-да, и Лайон, и Лис оба свободны. А толку-то?

Вечером Лайон пообещал, что на следующей неделе к нам придут строители заделывать дыру в полу. Новость немного уравновесила сломавшийся каблук и треснувшее зеркало.

М-да.

Не то чтобы мне неоправданно везло, но и слишком невезучей я себя тоже не считала. А тут просто темная полоса какая-то!

Впрочем, бабушкина наливка примиряла с действительностью лучше чая, и четверть часа спустя я уже и думать об этом забыла. Звучала тихая музыка. Мы с Эли порезали овощи, сыр и копченое мясо. Лайон много шутил и вообще развлекал нас, как мог.

Лис оставался немного букой и вообще, как я успела заметить, трудно сходился с людьми, особенно противоположного пола. Но с Лайоном же он как-то поладил? Значит, и мы общий язык найдем. Когда же он сообщил, что моя машина готова и даже чары восстановлены, наливка в моей голове решила, что надо обязательно его осчастливить.

Размышления, как именно, прервал звонок.

— Эй, мы важнее! — возмутился наш квартирный хозяин.

— Это папа.

Шуточки про «папину принцессу» меня больше не задевали, хотя они с Эли на эту тему славно спелись. Я даже не стала уходить далеко, только отошла на несколько шагов и оттуда рассказала папе, что все у меня хорошо. Да, пока никого не влюбила. Но это только пока!

И нечего так подленько хихикать, уплетая сыр!

— Вы с папой очень близки, — заметила Эли, когда я закончила разговор и сунула телефон в карман.

Тон ее был серьезным, только лишь поэтому я ответила.

— Кроме друг друга у нас больше никого нет.

— А мама? — удивился Лис.

Я обвела взглядом уютную кухню и людей, устроившихся на высоких барных стульях. Достаточно ли мы друзья, чтобы делиться настолько личными вещами. С другой стороны, если все время закрываться, то друзей можно так никогда и не завести.

— Она ушла, когда мне было четыре. — Я тоже забралась на стул и поспешила занять руки сыром. — Тогда у папы дела ещё шли не очень хорошо. Он в очередной раз занял у кого-то денег, чтобы открыть свое дело. Вот она взяла их и ушла. Наверное, решила, что потратит их с большей пользой. С тех пор мы ее не видели.

— А почему твой папа не женился во второй раз? — спросил практичный Лис.

— Одного ему вполне хватило. — Маленький глоточек наливки помог прогнать непонятно откуда взявшуюся во рту горечь. — И я сказала, что уйду из дома, если он это сделает.

Осуждающие взгляды меня не трогали.

Мне тогда было одиннадцать, и я испугалась потерять еще и его.