Абонент доступен - страница 2

стр.

Она достала из холодильника пиво.

– Вот это точно не разочарует.

Не в первый раз Наташка приходила ко мне «лечиться» после разрыва отношений. На моей памяти это случалось трижды. Она утверждала, что мое общество помогает ей мало-мальски восстановить душевное равновесие. Подруга, надо отдать ей должное, нытиком никогда не была. Всегда страдала достойно, мужественно принимая факт очередной неудачи на личном фронте. Не ныла, не размазывала слезы по лицу и не задавала, как другие, вопрос «что мне теперь делать?», которого я боялась как огня, потому что никогда не знала ответа. Наташка подобным меня не мучила.

Тот, с кем у нее в очередной раз не сложилось, носил красивое имя Генрих, был младше подруги на два года, зарабатывал больше ее раз в пять и подкатил к ней первым. Их роман стремительно перерос в совместное проживание на его территории, на которой в течение последующих полутора лет они вместе засыпали и просыпались, ссорились, мирились и даже успели сделать косметический ремонт. А потом Наташка поняла, что Генрих к ней остыл.

– И тут я удивила сама себя, – сказала она. – Я не стала пытаться возродить наше счастливое прошлое. Впервые в жизни я решила не бороться за нас.

– Или за себя, – предположила я.

Наташка внимательно посмотрела на меня.

– Или так, – подтвердила она. – Оно того не стоило. И не потому, что Генрих был придурком… нет, не был. Он классный. Он не лжет, это чувствуется. Ну, к примеру, если я с утра была похожа на картошку в мундире, он никогда не вешал лапшу на уши о том, что я прекрасно выгляжу. Наоборот. Так и говорил: «Ты похожа на картошку в мундире».

– Тебе не было обидно? – спросила я. – Иногда хочется услышать неправду, даже если все шито белыми нитками.

– Фигня, – отмахнулась Наташка. – Он умел преподнести это так, что становилось смешно.

– Но в конце концов ты поняла, что он не испытывает к тебе чувства, – напомнила я. – С чего бы?

– Перегорел, – тихо ответила подруга. – Устал от себя, устал от меня. И от нас он тоже устал. Возможно, захотел снова глотнуть свободы, которую я у него, кстати, и не отнимала. Он был первым, кого я не контролировала.

Мне хотелось спросить о том, о чем, возможно, Наташка и сама догадывалась, но по какой-то причине решила не озвучивать свои соображения. Но тему измены я решила не поднимать – уж слишком неприятной она была бы для той, которая снова потерпела фиаско. Но Наташка сама решила поделиться.

– Тань, я ведь не была влюбленной дурой, – грустно улыбнулась она. – Знаешь, есть люди, которые отметают вполне жизнеспособные причины расставания. Стоят на своем: «Нет, меня нельзя ни на кого променять, и точка!» Конечно, можно. И я в первую очередь поду-мала об этом. Но все говорило о том, что никого у Генриха на тот момент не было.

– Уверена?

– Не знаю, – пожала плечами Наташка, – мне казалось, что это всегда видно. Ты чувствуешь перемены в человеке. Они не всегда ярко выражены, чаще всего плохо скрыты. Но иногда спрятаны очень глубоко. Я практически всегда чувствую такие вещи. Что-то происходит, я даже описать это не могу. Так вот, другой женщины на горизонте нет.

Я не раз слышала об эмпатии. Похоже, Наташка имела в виду именно ее. Она присматривалась к человеку и «читала» его по жестам, реакциям, фразам. Эта тема была мне интересна.

– Приведешь примеры? – попросила я.

– Конечно. Сок. Обычный сок. Я люблю вишневый, и Генрих об этом знал. Покупал мне его всегда. Но в один прекрасный момент, поставив пакет с соком на стол, на мою благодарность ответил иначе, чем раньше. Равнодушно заметил, что просто взял тот сок, который был на ближайшей полке.

– Ну и что тут такого? – не поняла я.

– Ничего такого, – ответила подруга. – Он просто взял то, что было удобнее взять. И если бы там стоял яблочный сок, то он бы купил его. А я яблочный не очень. У меня от него изжога.

– Сложно.

– Нет, – покачала головой Наташка. – Все просто, если посмотреть с другой стороны. Просто тогда, в магазине, он произвел механическое действие.

Я подлила в стакан подруге пива. Не забыла и про себя. И попыталась оправдать поступок незнакомого мне Генриха.