Ад на Земле - страница 24

— Я так и подумала, что это личное. Мы можем помочь друг другу, но перестань быть таким сексистом.

— Ладно, я все понял. Прости.

— Я привыкла к этому, это старое дерьмо. Это твоя комната, я так понимаю?

— Э-э, да.

— Хорошо. Я дальше, через несколько комнат, — сказала Джейд. — Поспи. Мы встретимся утром.

Она повернулась и ушла, а Гас повернулся к двери. Он не был точно уверен, что только что произошло, но ему нравилась идея не идти на это в одиночку. Он просто надеялся, что они смогут найти этих тварей прежде, чем убьют кого-то еще.

Мэдди стояла над телами двух мужчин, или бывших мужчин, которые теперь были кровавой кучей. Они не переставали кричать, поэтому она отрезала их яйца и засунула им в рты. Так, Чип сосал яйца Даррена и наоборот. Она заклеила им рты, чтобы они их не выплюнули.

Она считала, что это очень смешно, как выглядят их опавшие члены, с пустыми мошонками. Это было так смешно, что она разразилась смехом сразу после того, как отрезала их Чипу. Она тоже чувствовала себя немного виноватой. Ну, не совсем так. Она думала, что это было дико смешно. Однако, Чип плакал, как маленькая сучка. Он не переставал всхлипывать. Сначала они вели себя немного грубо, но как только их яйца исчезли, они действительно превратились в пару сучек.

После удаления шаров она отрезала им несколько пальцев.

Сейчас она стояла над Дарреном, засунув большой палец Чипа ему в задницу. Она уже засунула туда пару пальцев, но большой палец был упрямым. Оглядевшись вокруг, она схватила один из туфель парней и каблуком забила его. Даррен выл сквозь ленту и яйца с каждым ударом. Палец, наконец, вошел, но она услышала какой-то шум.

Звук был низким и глубоким, и исходил из глубин самого ада. На самом деле, из желудка Даррена, и Мэдди отскочила от него, как раз вовремя, когда дерьмо брызнуло из его задницы, как коричневый гейзер. Ей удалось не запачкаться, но дерьмо попало на Чипа, который лежал на спине, напротив Даррена. Так что, к сожалению для Чипа, дела у него были полное дерьмо. Мэдди увидела, что дерьмо попало ему в глаза и на нос, и рассмеялась. Она не могла перестать смеяться, потому что, несмотря на ее стремление убивать, ей все еще было пятнадцать, и дерьмо — для нее было смешной шуткой.

Она смотрела, как Чип корчится и катается, пытаясь очистить лицо от летящих какашек. Даррен лежал и плакал, слезы текли по его лицу, когда Мэдди подошла к нему и опустилась на колени.

— Что случилось? — спросила она. — Вы, ребята, планировали изнасиловать меня, не так ли? Я всего лишь ребенок. Я видела, как вы смотрели на меня. Я знаю этот взгляд. Каков был план? Использовать меня, а потом оставить умирать? Поэтому ты плачешь? Потому, что я опередила тебя? Я бы сказала, в следующий раз не стесняйтесь. Но у твоей тупой задницы не будет следующего раза.

Она посмотрела на них обоих и решила, что они оба слишком мерзкие, чтобы делать что-нибудь еще. Она была не против пролить кровь, но ей не хотелось играть с дерьмом. Нет уж, это не для нее. Она пошла в ванную и порылась под раковиной, где нашла несколько свежих мусорных пакетов. Она подошла и осторожно надела им их на головы, завязав узлом на шее.

Сразу, парни начали дергаться и вертеться, со связанными руками и без яиц. Она наблюдала за ними несколько минут, прежде чем они полностью затихли. Как только они умерли, она пошла в ванную, приняла душ и переоделась. Она умудрилась не запачкать себя кровью, но всегда было приятно освежиться.

Переодевшись, она нашла ключи, которые Чип оставил на столе, и порылась в их сумках. Она взяла травку и положила ее в рюкзак вместе с пятью сотнями наличными, которые нашла. Она вышла на улицу, в ночь, и прошла на парковку. Единственными, кого она видела, были парень, который выглядел испуганным, и женщина в ковбойской шляпе, разговаривающая с ним…

Она нашла машину и залезла внутрь, завела ее. Теперь она была более опытным водителем. Ей потребовалась минута, чтобы найти, где включают фары. Мэдди выехала со стоянки на дорогу. Честно говоря, ей нужно было немного поспать, но она не собиралась спать в комнате с двумя вонючими, покрытыми дерьмом, мертвецами. Она задумалась, может ли кто-нибудь до уборки утром учуять их запах. Это не имеет значения, она уже будет далеко. Никто не видел, как она входила или выходила, насколько она могла судить. Без сомнения, она оставила отпечатки пальцев, но, так как она была несовершеннолетней, ее не было ни в одной базе данных, поскольку она была под опекой государства, а не в системе содержания под стражей.