Адам и Ева - страница 9

Нимало не смущаясь, она согласно кивнула. И поглядела на меня с любопытством.

Я улыбнулся — словно позволил себе взять ее за руку. И повел рассказ.

— Высоко-высоко в горах расцвели три розы. Желтая, красная и черная. Это были свежие розы, они только-только раскрыли свои бархатистые лепестки. Расцветая, они слышали, как птицы, пролетавшие в голубой лазури, щебечут о прекрасном и могучем, мужественном и величественном Океане, как восхваляют они его великолепие, красоту и силу.

И все три розы влюбились в этот Океан, и все собрались в путь-дорогу.

Первой отправилась желтая роза. Золотистая, как ослепительное солнце, исполненная молодой силы, она светилась любовью и гордо, легко шагала по ущелью. Только стремительная, бурная горная речка, грозившая опасными водоворотами и с громом влекшая каменья, остановила ее. «Ах, роза, ты так прелестна! — вздохнула река. — Подари мне один-единственный лепесток, и я перенесу тебя на другую сторону, словно легкое перышко». Не раздумывая, роза подарила речке свой золотистый лепесток и, даже не замочив ног, переправилась на противоположный берег. Но там дорогу ей преградила гора. И гора тоже поставила свое условие и не скупилась на посулы. «Ты так прекрасна, золотая роза. Подари мне один-единственный лепесточек, и я перенесу тебя, как перышко, через высокую вершину». Роза, гордясь красотой и молодостью, улыбнулась и, не раздумывая, подарила горе еще один лепесток. Не успела она оглянуться, как гора осталась позади… Однако на пути ее ждало множество речек и множество горных вершин. И всякий раз желтая роза расплачивалась с ними лепестками. Ведь она спешила на свиданье с любимым Океаном. Она не задерживалась в пути, но при этом и не желала себя чересчур изнурять, не расходовала силы. И вот наконец добралась до Океана. И не могла надивиться. Упивалась блаженством. Как красив ее возлюбленный Океан! От каждого вздоха его могучей груди рождалась волна и с силой ударяла в берег…

— Я тут! — в любовном восторге воскликнула роза, — Погляди, я добралась до тебя. Теперь ты мой, Океан!

Тут Океан, набрав воздуху, глубоко вздохнул:

— Ах, роза! Наверное, ты была прекрасна. Но что с тобой сталось? Ты попусту растратила свою красоту. Не сердись, но я не смогу тебя полюбить.

И только тут ошеломленная, опечаленная роза увидела себя и ужаснулась. В прозрачных, чистых водах Океана отражалась ее оголенная сердцевина.

Вскоре пустилась в путь и красная роза. Свежий прекрасный цветок будто полыхал алой кровью. Она тоже пылала страстью к Океану. И эта роза тоже услыхала манящие и завлекательные, льстивые посулы дикой горной быстрины. «Нет, — шептала про себя роза, — моя краса — только для любимого Океана». Бросилась она в быстрые, бушующие воды. Теченьем подхватило ее, швырнуло на каменья, но роза не уступала, упорно преодолевая преграды, пока не очутилась на другом берегу. Тогда перед нею возникла гора, но и ей не отдала роза свой лепесток. Отважно начала она подъем в гору: одолевала скалы, брела по снегу, мокла под проливными дождями, пока, наконец, окоченев и зачахнув, не оставила гору позади. Не успела перевести дух, а там — целая горная цепь, а в ущельях — бурные горные реки. Долго страдала роза и мучилась, пока, совсем выбившись из сил, не добралась до Океана. Любовь переполняла ее. Но Океан, с шумом вздохнув, пророкотал:

— Ах, роза! Как же тяжко тебе пришлось! Честь тебе и хвала. Без сомненья, ты была прекрасна. Не сердись, но полюбить тебя я не смогу.

Ужаснувшись, роза оглядела себя. Воспаленные ее глаза слезились от усталости, в прозрачной воде отражалось избитое, изломанное тело. Беспомощно поникли редкие, помятые, рваные лепестки. Пламя, снедавшее ее в пути, померкло. Она стояла, совершенно лишившись сил. Словно и не жила никогда…

На пути третьей, черной розы, тоже встречались бесчисленные стремнины и горные пики. И тоже молили подарить один-единственный лепесток из ее освещенного любовью темного цветка. И она, так же как и красная роза, ее сестра, мужественно встречала их лицом к лицу. Храбро бросалась в бурлящие водовороты и проплывала между камнями. Безбоязненно поднималась по скалистым отрогам гор, брела, спотыкаясь, по снегу, мокла под проливными дождями, дрожала под порывами студеного ветра. Падала, но поднималась снова и снова. Одолевала преграды, громоздившиеся у нее на пути. И только когда верх горы оказывался непомерно высоким и неприступным, а поток настолько бурлив и неистов, что в его водах легко можно было погибнуть, только когда роза выбивалась из сил и усталость и изнеможение грозили смертью, она с болью в сердце отрывала лепесток, отдавая его горе или стремнине… Наконец и она очутилась перед желанным своим Океаном.