Адаптация - страница 16
Почему Иван Дубаев - 37 лет, специалист по системам гидропоники - избегает контакта со всеми особями женского пола в возрасте от пятнадцати до сорока пяти лет?
И для чего Виктория Березняк - 31 год, универсал - приносит домой предметы, не имеющие функциональной и эстетической ценности?
Айне задавала вопросы Тоду. Он отказался отвечать, мотивируя неспособностью оценить чужие поступки. Врал. И сейчас повторяет ложь.
Это обстоятельство вызывает негативные эмоции, и Айне, оттолкнув пижаму, ныряет под кровать.
- Я не хочу спать, - говорит она оттуда.
Прижавшись к теплой стене ухом, Айне слушает гудение и смотрит на ботинки Тода. Ей интересно, как он поступит сейчас. Он очень терпеливый. И умный. И сильный. И пожалуй, чувство, которое Айне испытывает к нему, может быть интерпретировано как симпатия.
- Леди, будьте столь любезны, покиньте ваше убежище, - вежливо просит Тод.
Айне молчит.
- Ваше поведение алогично.
Айне знает. Как и знает, что изменение типа обращения к ней - признак неодобрения.
- При особенностях вашего физиологического статуса, любое нарушение режима рискует обернуться непредсказуемыми последствиями...
Айне чувствует неуверенность, но в чем-то он прав. Ко всему лежать на полу неуютно. И гудение за стеной становится угрожающим, словно там, в проводах, завелся жук. В воображении Айне жук длинный и узкий, как сколопендра из атласа "Насекомые Крыма". Его жвалы раскалывают бетон, а коготки на лапках впиваются в трещины. Хитиновый экзоскелет скрежещет, гнется, но не разламывается, защищая мягкие жучиные внутренности.
Тод с жуком легко бы управился.
Но верить в существование организма внутри системы, системой не замеченного, алогично. И Айне со вздохом выбирается из-под кровати. Она одевается медленно, стараясь каждым жестом продемонстрировать недовольство, однако Тод не реагирует.
- И все-таки, - сказала она, позволив уложить себя в постель. - Если камеры подают адекватное изображение внешнего периметра, то я не вижу причин для запрета. Я хочу выйти.
- Невозможно.
Все-таки иногда он ее злит. А злость сказывается на функциональности мышления.
- Ладно, тогда почитай мне сказку. Про курочку Рябу.
Айне доставило удовольствие видеть, как на лице Тода появилось удивленное выражение.
- Про курочку Рябу?
- Да. Я ведь ребенок. Мне пять лет. Детям в этом возрасте принято читать сказки на ночь.
Тод хотел что-то сказать, но не сказал. Пожав плечами, он загрузил библиотеку и выбрал нужный файл. Айне закрыла глаза. Сказку она знала, однако исполнение Тода придавало информации несколько иной оттенок, пожалуй, в результате эмоциональности.
Будь Тод человеком, пул эмоций был бы выше. С другой стороны, с человеком вряд ли получилось бы контактировать столь легко.
Айне знает, что люди менее устойчивы к стрессу, чем андроиды. Но опять же, ее не отпускает ощущение недостоверности этого абстрактного знания.
-...и была у них курочка Ряба. Снесла она яичко, не простое, но золотое...
Голос звучал глухо и ровно. Если в нем имеются эмоции, то какие? А если предположение ошибочно, то дело не в исполнении, а в восприятии?
-...била-била и не разбила...
Айне хотелось бы сравнить восприятие, однако ограниченность внешних контактов не позволяла поставить эксперимент. Экстраполяция же данных имела бы слишком большую ошибку.
-...плачет старик...
- Хватит, - Айне отдает приказ, и Тод замолкает на полуслове. - Иди. Я буду спать.
На самом деле для восстановления сил ей хватает два-три часа в сутки, однако Айне не спешит информировать об этом Тода. Время, когда она лежит в постели, принадлежит лишь ей. Относительная свобода.
Она подозревает, что эта свобода распространяется на двоих. Иногда Тод уходит. Недалеко - двери остаются приоткрытыми, и контроль не исчезает, но ослабевает настолько, что можно представить, будто его нет.
Айне пыталась. Ощущения не доставили удовольствия.