Адаптация - страница 22

       Наташка вскочила и принялась расхаживать. Ее зеленый купальник и кожа блестели водой, и только на левом бедре виднелось пятно песка. Короткие Наташкины волосы торчали дыбом, а на спине протянулся горный хребет позвонков.

       Тетка вечно жалуется, что Наташка не ест.

       Ей не интересно есть. Ей интересно решать задачи, и ради очередной она готова бросить Глеба.

       - ...стимуляция отдельных участков коры неопаллуса...

       На песке остаются следы-ямки, и разорванный пополам апельсин в руках Глеба покрывается белой пылью. Есть надо. А не хочется.

       -...эффект наложения...

       Наташка повернулась на пятках и уставилась на Глеба, вынеся вердикт:

       - Тебе это не интересно, конечно.

       - Нет, - сказал он, а она не уточняла, что именно "нет". Решение было принято, и Наташка ушла. А Глеб смотрел ей в след, и удивлялся, что тень Наташкина не уменьшается, а надвигается. Шаг за шагом, она разрасталась ввысь и в ширину, и когда подошла совсем близко, вдруг уронила кусок себя на Глеба.

       И Глеб очнулся.

       Тварь возвышалась над ним. Чужая голова упала под ноги Глебу, и тем, наверное, разрушила иллюзию воспоминаний.

       Тяжко вздохнув, тварь вытянула лапы, положив Глебу на плечи, и раскрыла узкую, утыканную иглами зубов, пасть. Длинный язык свернулся в ямке нижней челюсти, и по обе стороны его пухлыми подушечками возвышались ядовитые железы.

       Мягкий живот твари давил на ствол. И Глеб, зажмурившись, чтобы не видеть желтых ласковых глаз, нажал на спусковой крючок. Кадавра отбросило. И встать он не сумел. Лежал, дергал тонкими лапами и скрежетал обиженно. А потом затих. Глаза погасли.

       Но Глеб и погасшие их выколол: слишком уж разнылась разбуженная ими душа.

       Однако везение продолжалось. По ходу, любитель чужих голов был единственным кадавром в поселке. Точнее, Глеб не особо настойчиво искал других, радуясь, что и монстры не проявляют энтузиазма в поисках Глеба.

       Вторым пунктом удачи стала больничка. Точнее уцелевшее ее здание. Окна, конечно, повыбивало. И титановую сетку разорвало в клочья. Они валялись кусками тонкой проволоки, норовя пробить подошву. Докторша лежала на кушетке. Вытянулась и руки на животе сложила, прикрывая дыру. Из дыры поднимался розовый мясистый стебель с тугим бутоном на конце. Почуяв Глеба, стебель повернулся, пригнулся, словно змея перед броском, а по бутону пошли трещины.

       Черта с два! Глеб раньше успел. Сбив стулом дрянь, он наступил и с наслаждением услышал влажный хруст раздавливаемого яйца. Потекла медвяная жижа, выплеснула несформированные иглы. И мускулистый хоботок еще долго дергался, пытаясь нащупать жертву. На червяка похож.

       Лицо докторши Глеб прикрыл полотенцем.

       - Извините, мадам, опоздали гусары. Ну и вообще... не знаю, чего я сделал, но извини теперь уже за все и сразу. И я постараюсь, чтобы все это не зря... если получится. - Глеб не знал, в чем именно виноват был, да вряд ли она услышала. Но перед собой стало чуть легче. И цепкий мертвый взгляд отпустил, позволяя осмотреться.

       Урчал автономный генератор, выжигая остатки топлива. Тянуло сквозь дыры окон дымом. Новенький медблок, несмотря на покореженный корпус, все же подал признаки жизни. И сработал, вроде, нормально. Титановые манипуляторы быстро удалили временную повязку, обработали раны и, соединив осколки кости, скрепили микрошунтами. Широкое рыло, похожее на кондитерский шприц, залило руку новым слоем фиксатора, а укол антибиотика вызвал почесуху.

       Автомат любезно посоветовал соблюдать постельный режим и воздержаться от чрезмерных нагрузок, Глеб поблагодарил.

       На ночь он остался в больничной пристройке, той, где прежде обитала чертова врачиха. Когда Глеб уходил, все казалось: снова в спину глядит, дескать, бросаешь.

       Но он же не виноват, что так вышло! Мир такой. Жизнь такая. Выживает или сильный, или везучий. А ей, значит, не повезло.

       Ночью спал. Как дошел, только и сумел - к двери подвинуть стол да сунуть под ручку кусок арматурины. А так лег в кровать и отрубился. И снилась ему Наташка в белом лаборантском халате, как на той, последней фотографии. Рядом с Наташкой были еще двое. Справа - узкоглазый лысый тип с очками на широкой переносице. Слева - приятная женщина с неаккуратной стрижкой.