Адептка вересковых пустошей - страница 20

Они с Цираном переглянулись и расхохотались. У альбиноса справа, судя по звуку, кажется, отвалилось легкое.

– Ви Гретель, ведьма вересковых пустошей. Похитительница погоды и двукратная чемпионка по полетам на метле. Номинант премии «Лучшее любовное заклятие» всех времен и народов.

– Ви Циран, – подхватил ведьмак. – Муж ви Гретель.

Эээ… и все? Так, главное не заржать. Отличное достижение! Спокойно, меня выведут, а снова я не поднимусь. Хотя, если так подумать – зачем я сюда вообще поднималась, если все равно, понятное дело, талантов нет?

– Что же представляет собой ведьмовство? – Продолжила Гретель. – Не путайте, пожалуйста, с колдовством! Здесь не будет символов и глифов, здесь будут круги призыва, амулеты и зелья.

– Одни помогут вам защититься, – Гретель указала на интересный амулет на шее, а муж, ой, то есть ви Циран, взял и сколдовал (или сведьмовал?) огненный шар, забросив им в жену.

Та его мало того, что не убила, так еще и даже с места не сдвинулась. Ей эта атака не повредила. Амулет в виде капли вспыхнул оранжево-алым и поглотил магию. Вот это класс!

– Другие усилят ваши способности в иных дисциплинах.

Гретель внезапно создала некое заклятие, судя по фиолетовым всполохам и неприятным веяниям смерти, думаю, ее вторая дисциплина – некромантия. Так вот это заклятие было небольшим, но Гретель поднесла его к браслету из камней на другой руке и в мгновение ока заклинание как вспыхнет, разрастется, из него буквально вылез огромные монстр, сотканный из магии смерти.

Или как там?

– Зелья научат вас дисциплине и точности, – продолжала Гретель.

Из складок платья она вдруг извлекла скрытый от глаз флакон с зельем, внутри которого переливалась и светилась фиолетово-белая жидкость, и бросила склянку в монстра. Тот взвизгнул, а затем его окутала едкая дымка и незамедлительно уничтожила.

Внезапно на всю округу раздалось жуткое карканье, и ведьме на плечо через пару мгновений приземлился ворон. Гретель лишь сложила руки перед собой и улыбнулась, как будто даже не заметив этого факта. Подумаешь, птица на плечо села? С кем не бывает?

– А теперь об испытании, – перешла к делу она, – все, что вам нужно сделать, это записать на бумажке свое имя. О результатах вы узнаете уже в понедельник. Буду рада всем.

Все еще уставшие, каждый записал свое имя на выданном Мужем листочке. Он же извлек красивый мешочек и начал собирать в него бумажки. Каждый подходил и забрасывал свое имя в мешочек, разворачивался и нехотя плелся на выход. Поскольку я совсем даже не спортсменка, подходила одной из последних. Эльф влез вперед прямо передо мной и в итоге убежал быстрее под внимательным и пристальным взглядом Гретель.

Я подошла к ви Цирану, положила свою бумажку и развернулась, чтобы уходить, но тут Гретель, которая до этого улыбалась, вдруг увидела меня и замерла, словно громом пораженная. Ее глаза расширились и округлились, она разинула рот и оступилась.

– Эль! – Воскликнул перепуганный муж и метнулся к жене.

– Не может быть, – выдохнула ведьма. – Ты…

Так, это что-то не то. Мне уже прыгать с балкона? Что делать? Что я-то? Чего все я-то?!!

И тут Гретель наконец-то заключила то, что привело в ступор и меня:

– Элиза.

В первую секунду я еще не въехала, что это она такое сказала, но потом до меня дошел смысл, я вспомнила, как звали мою бабушку и у меня у самой глаза полезли на лоб.

– Элиза, это ты? – Гретель оперлась на мужа и с его помощью подошла ко мне ближе.

Муж, как не странно, ничего не понимал, впрочем, как и я.

– Эээ… нет, – покачала головой я.

Ведьма замерла в шаге от меня и хорошенько пригляделась. Изучив мои глаза, она, кажется, немного расслабилась. Испуг, тоска, надежда отражались на ее лице, и я не знала, что с этим делать! Что тебе надо, женщина?! Скажи хоть, я все сделаю! Только перестань так на меня смотреть!

– Да, действительно, не она, – разочарованно согласилась Гретель. – Но кто ты? Ты просто ее копия!

– Ну… – выводы делать, конечно, рано, но все-таки не я подсказала ей имя, – Элиза – это моя бабушка.

Гретель сначала молчала, все выглядывая у меня в глазах что-то, а потом ее лицо стало страдальческим, и она подошла еще ближе. Закусив задрожавшую губу, она положила руку мне на плечо.