Адепты. Эзотерическая традиция Запада - страница 12
Таким образом, у храмовников с самого начала было две доктрины. Одна оставалась скрытой ото всех, кроме руководителей и некоторых доверенных членов; другая же, излагавшаяся открыто и применявшаяся на практике, для видимости соответствовала церковному уставу. Хотя некоторые противники ордена и утверждали, что тамплиеры стремились к господству над европейской цивилизацией и установлению собственной верховной власти над церковью и государством, подобно рыцарям-тевтонцам* в Пруссии или госпитальерам на Мальте, эти обвинения обнаруживают полное незнание тайной философии Храма. Историки отмечали, что эти рыцари причиняли беспокойство палестинскому государству своим соперничеством с госпитальерами, заключали союзы с неверными, вели войну с Кипром и Антиохией, свергли с трона иерусалимского короля Генриха II, опустошили Грецию и Фракию, отказались пожертвовать деньги на выкуп Людовика Святого и выступили за Арагон против Анжу, что в глазах Франции было непростительным преступлением. Однако ничего не говорилось относительно морального разложения и коррупции, весьма процветавших в институтах, против которых выступали тамплиеры. Они могли быть повинны, в худшем случае, только в контрзаговоре, так как христианский мир в то время погряз в грандиозном заговоре против своих же ответвлений.
Жак де Молэ, последний Великий Магистр Ордена, был избран в 1297 году. Историки сходятся во
Жак де Молэ
Последний Великий Магистр тамплиеров
мнениях, что этот французский рыцарь отличался благородством и вел себя достойно на протяжении всех тяжких и трагических лет своего правления. Писатели, занимавшие различные позиции, пред- дожили несколько толкований обстоятельств, приведших к преследованию и уничтожению Ордена Храмовников. Когда все аспекты истории были тщательно изучены, выяснилось, что самое серьезное их преступление заключалось в богатстве и могуществе. Французский король Филипп Красивый и папа римский Климент V решили покончить с тамплиерами и поделить между собой сокровища Ордена.
Преследование тамплиеров, слабо замаскированное под церковные и светские судебные разбирательства и обвинения, продолжалось почти шесть лет, а Жак де Молэ провел до казни в заточении
пять с половиной лет. В течение этого времени Be- ликий Магистр, вместе с большинством членов капитула и наиболее известными рыцарями, подвергался неописуемым пыткам. Многие умерли от боли и истощения, а некоторые, будучи не в силах долее выносить страдания, сознались в преступлениях, в которых их обвиняли. Однако некоторые из них впоследствии отказались от своих показаний и храбро встретили смерть, предпочтя не обременять грехом лжесвидетельства свою бессмертную душу ради спасения плоти.
Стиль, в котором были выдвинуты первые обвинения, стал характерным для дела уничтожения Ордена Храма. Два преступника, оба бывшие тамплиеры, изгнанные из Ордена за ересь и другие проступки, томились в тюрьме. Ради собственного освобождения они решили обвинить тамплиеров в чудовищных преступлениях против церкви и государства. Согласно обвинениям, выдвинутым ими, выходило, что орден отрицал существование Христа, девы Марии и святых, занимался идолопоклонством, каннибализмом, колдовством, предавался распутству и всяческим мерзостям. Эти два ничтожных человека были выпущены из тюрьмы в награду за ложь, но извлекли мало пользы из свободы. Одного впоследствии повесили, а другому отрубили голову. И вот на основании такого лжесвидетельства самый великолепный рыцарский орден был обращен в прах.
Должно быть, де Молэ с самого начала тщательно подготовленных судебных разбирательств понимал, что в этом судопроизводстве нет места справедливости. Орден был осужден уже заранее, и 18 марта 1314 года магистр предстал перед кардиналом Альбой и выслушал приговор о пожизненном тюремном заключении. Когда кардинал приступил к подробному докладу о виновности тамплиеров, ос
нованному на признаниях, полученных под пытками, Великий Магистр прервал его решительным возражением: «Я знаю, каким наказаниям были подвергнуты все рыцари, у которых достало мужества взять назад подобное признание; но разыгрываемый передо мной отвратительный спектакль не заставит меня подкрепить одну ложь другою. Я без сожаления отказываюсь от жизни, предложенной мне на таких позорных условиях».