Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча - страница 2

– Этот мерзавец портил мне кровь все последние два дня. – Мидоус сопровождал каждую фразу крепкими словами, которые не к чему тут повторять. – Он не только капитан баржи, но и совладелец. Работает по контракту с Военно-морским министерством – нельзя завербовать его самого, нельзя завербовать его матросов, у всех бумага с печатью. Говорит что вздумает, делает что пожелает. Я бы отдал призовые деньги за следующие пять лет, чтобы всыпать ему плетей.

– Хм. А мне с ним отправляться в Англию.

– Надеюсь, вам повезет больше, чем мне.

– Позвольте, господа. – Матрос с баржи пробежал по сходне и дальше мимо них, таща парусиновый шланг, следом прошел кто-то с бумагами. Повсюду кипела работа.

– Я передам вам судовые документы, сэр, – сказал Хорнблауэр. – Угодно вам будет спуститься со мною в мою… я имел в виду, они в вашей каюте, сэр, и вы можете принять их, как только сочтете удобным.

Его рундук и матросский чемодан сиротливо стояли в пустой каюте. На передачу командования ушло всего несколько минут.

– Можно мне попросить у мистера Буша двух матросов – перенести мои вещи на баржу, сэр? – спросил Хорнблауэр.

Теперь он никто, даже не пассажир. У него вообще нет статуса – это сделалось еще заметнее, когда он вернулся на палубу в последний раз пожать руку офицерам. Все были заняты спешными делами, так что прощание вышло скомканным и не вполне искренним; поворачиваясь к сходне, Хорнблауэр почувствовал странное облегчение.

Впрочем, ненадолго. Даже на якоре «Отчаянный» сильно качался на огибающих мыс волнах, причем шлюп и баржа кренились друг другу навстречу, так что их мачты то сближались, то удалялись. Перекинутая между ними доска двигалась сразу в нескольких плоскостях: вертикально, как качели, и горизонтально, словно компасная игла, а к тому же ходила вверх-вниз и, что хуже всего, ездила взад-вперед в то время как зазор между судами менялся с шести футов до шестнадцати и обратно. Босоногому матросу ничего не стоило пробежать по восемнадцатидюймовой доске без поручней, но для Хорнблауэра это было серьезным испытанием. К тому же он чувствовал на себе взгляд капитана баржи. По крайней мере, последнее обстоятельство придало ему решимости. До сих пор он изучал движения доски краем глаза, делая вид, будто целиком захвачен происходящим на обоих судах, теперь быстро шагнул на нее, словно и не собирался перед этим с духом. Несколько кошмарных мгновений сходня казалась бесконечной, но наконец, благодарение богу, он вступил с нее на относительно твердую палубу. Дюжий шкипер ничего не сказал, и, когда два матроса поставили на палубу вещи, Хорнблауэру пришлось заговорить первым.

– Вы капитан этого судна?

– Капитан Бэдлстоун, шкипер водоналивной баржи «Принцесса».

– Я капитан Хорнблауэр, и вам предписано доставить меня в Англию. – Хорнблауэр, раздраженный небрежной манерой Бэдлстоуна, нарочно выбрал самую официальную формулировку.

– Предписание есть?

Вопрос, сам по себе оскорбительный, был к тому же задан вызывающим тоном, и Хорнблауэр, чья гордость была уже сильно уязвлена, решил, что не позволит больше себя третировать.

– Да, – ответил он.

У Бэдлстоуна было круглое лицо, багровые щеки и на удивление яркие синие глаза под густыми черными бровями. Он твердо выдержал заносчивый взгляд Хорнблауэра. Тот готов был продолжать игру в гляделки, сколько потребуется, но Бэдлстоун ловко обошел его с фланга.

– Пассажирский стол – гинея в день либо три гинеи за весь переход.

Хорнблауэр не знал, что сам должен оплачивать свой кошт, и не успел скрыть изумление, но по крайней мере вовремя одернул себя и не задал вопрос, вертевшийся на языке. Он ничуть не сомневался, что Бэдлстоун формально в своем праве. Вероятно, Военно-морское министерство, заключившее с ним контракт, обязало шкипера перевозить флотских офицеров, однако позабыло оговорить вопрос о довольствии.

– В таком случае три гинеи, – произнес он величавым тоном человека, для которого одна-две гинеи не составляют разницы, и только потом сообразил, что, вероятно, не прогадал: в ближайшее время ветер скорее всего изменится, и тогда переход займет много больше трех дней.