Адмирал Лазарев - страница 31
23 июня 1819 года, заботясь о скорейшем отправлении, шлюпы посетил морской министр вместе с главным командиром Кронштадтского порта, а на другой день сам император «изволил осчастливить Высочайшим своим посещением шлюп «Восток»>{87}. Его величество все подробно осмотрел и, пожелав морякам благополучного пути, возвратился в Петергоф.
Также император осмотрел шлюп «Открытие», который должен был отправиться «в отдаленнейшие пределы Севера». А 25 июня начальники обеих экспедиций представлялись его величеству в Петергофе. При этом император объявил им высочайшую свою волю, чтобы русские моряки «во время пребывания у просвещенных, равно и у диких народов, снискивали любовь и уважение; сколь можно дружелюбнее обходились с дикими народами и без самой крайности не употребляли огнестрельного оружия»>{88}.
В шесть часов вечера 4 (16) июля 1819 года шлюпы «Восток» и «Мирный» снялись с якоря и вышли из Кронштадта. «Вся пристань была унизана зрителями; все желали нам счастливого плавания, махали шляпами и кричали ура! Прокричав в свою очередь ура! И, отсалютовав крепости, при ровном благополучном ветре мы быстро понеслись вперед»>{89} — так вспоминал прощание с родным краем Новосильский.
Через десять дней русские корабли были в Копенгагене. Там они простояли до 19 июля.
А 15 июля утром, узнав, что полномочный министр и чрезвычайный посланник российского двора в Дании барон Павел Андреевич Николаи возвратился из своего загородного дома, лейтенант Лазарев и мичман Новосильский отправились к нему, чтобы узнать новости и спросить, каким образом скорее и дешевле можно получить некоторое количество рома, вина, уксуса и других продуктов.
С 29 июля по 26 августа шлюпы «Восток» и «Мирный» находились в британском Портсмуте, стоя на якорях на рейде рядом друг с другом.
1 августа 1819 года Михаил Петрович Лазарев, доктор Галкин, мичман Куприянов и мичман Новосильский вместе с Беллинсгаузеном и некоторыми офицерами с «Востока» отправились в дилижансе в Лондон, куда прибыли на другой день рано утром и остановились в гостинице «Coffe-House Hungerfort».
Нужно было как можно быстрее исполнить все для снабжения кораблей. Планировалось поскорее отправиться в путь, но неожиданно русским морякам пришлось задержаться в Лондоне. Дело в том, что хронометры и другие астрономические инструменты, для них заготовленные, оказались не все нужного качества, требовалась замена, а отыскать готовые приборы и другие инструменты было не так просто. Проблема возникла и с картами. В перерывах между поисками русские моряки осмотрели Вестминстерское аббатство и Тауэр, а по вечерам ходили в театры.
10 августа все возвратились в Портсмут.
Таким образом, за время почти месячной стоянки в британском порту были получены хронометры, секстаны, телескопы и другие мореходные инструменты, которые тогда еще не производились в России. Там же был пополнен запас провизии консервами и некоторыми специальными продуктами. Единственное, что не удалось сделать, так это найти натуралиста, который бы отправился вместе с экспедицией, несмотря на то что к поиску нужного специалиста подключили даже российского посланника в Англии графа Ливена.
26 августа 1819 года, приняв на борт все необходимое, шлюпы «Восток» и «Мирный» вышли из Портсмута и направились в южную часть Атлантического океана.
2 сентября 1819 года подул сильный попутный ветер. Волны океана не были похожи на волны Балтийского моря, усеянного островами и мелями. Океанские волны шли длинными рядами, правильно, корабли не бросало из стороны в сторону, они плавно скользили по водной поверхности, хотя и сильно кренились. Как свидетельствует мичман Новосильский: «К вечеру ветер и волнение моря усилились, шлюп обоими боками почти доставал до воды. Один раз так сильно качнуло, что в кают-компании полетели стулья и все, что было на столе: чашки, стаканы, бутылки попадали»>{90}.
В час дня офицеры сходились к обеденному столу, всегда хорошо приготовленному. Лазарев обедал и пил чай вместе со всеми. В кают-компании каждый сам находил для себя занятие: на борту имелась довольно значительная библиотека русских и иностранных книг. Офицеры «наперед условились, кому какие взять книги», а вот карты были «решительно изгнаны», ибо Михаил Петрович «не мог терпеть их»