Адмирал Лазарев - страница 44
.
А вот первая высадка людей на остров Петра I состоялась только спустя более века со дня его открытия — 2 февраля 1929 года. Это были участники норвежской антарктической экспедиции на судне «Норвегия». Норвежцы сразу же установили на берегу свой государственный флаг и объявили остров владением норвежской короны. В 1931 году норвежский парламент законодательно подтвердил территориальные претензии на остров.
Большинству объектов этого открытого русскими мореплавателями острова — вершине вулкана, ледникам, мысам, заливам и пр. — норвежцы дали свои топонимы. Однако, в отличие от английского адмиралтейства, норвежские исследователи в память о первооткрывателях назвали два ледника в честь участников русской экспедиции — Симонова и Завадовского.
Длительное пребывание в окружении льдов естественным образом сделало их главным объектом наблюдений и исследований, поскольку от состояния и движения льдов зависело не только выполнение экспедицией своей главной цели — открытия новых земель, но зачастую жизнь мореплавателей и сохранность судов. Накопленная к этому времени обширная информация позволила Беллинсгаузену сформулировать некоторые закономерности формирования ледяных образований и сделать очень важное физико-географическое описание континента, в существовании которого он и другие участники экспедиции уже не сомневались. После открытия острова Петра I Беллинсгаузен делает 12 января в своей тетради следующую запись:
Огромные льды, которые по мере близости к Южному полюсу подымаются в огромные горы, называю я матерыми, предполагая, что когда в самый лучший летний день морозу бывает 4 градуса, тогда далее к югу, стужа, конечно, не уменьшается, и по тому заключаю, что сей лед идет через полюс и должен быть неподвижен, касаясь местами мелководиям и островам, подобным острову Петра Первого, которые несомненно находятся в больших южных широтах, и прилежит также берегу, существующему (по моему мнению) в близости той широты и долготы, в коей мы встретили морских ласточек. Сии птицы… <… > принадлежат к приморским, а не к морским птицам (курсив мой. — И. Р.)>{140}.
А 17 января экспедицию ждал новый успех — была открыта Земля Александра I. Но уже за сутки до этого по изменению цвета воды, от синеватого к более темному, и появлению морских ласточек, этих непременных, по мнению Беллинсгаузена, предвестниц близкого берега, все поняли, что где-то рядом земля.
О новом «обретении берега» Новосильский сделал такую запись: «17 января в 11 часов утра обрадованы были появлением в правой стороне нового берега, северный мыс которого оканчивался высокой, может быть, вулканической горой; она отделялась от других не столь высоких гор, идущих к юго-западу, узким перешейком. «Восток» сделал тот же сигнал, что видит землю. День был прекраснейший, погода совершенно ясная, небо чистое. Широта видимой нами горы оказалась 68°43′, долгота 73°10′ западная. <…> Мы шли на SSO, чтоб приблизиться к берегу; но в четвертом часу принуждены были возле самого сплошного льда, через который не было возможности проникнуть далее, поворотить опять на правый галс. Не случись ясной погоды, и возвышавшийся перед нами берег с величественной горой, покрытой блистающим от солнца снегом, выключая крутые темные скалы, ускользнул бы от наших взоров»>{141}.
Открытую землю капитан Беллинсгаузен назвал берегом Александра I[35]:
Я называю обретение сие берегом потому, что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего. Сей берег покрыт снегом, но осыпи на горах и крутые скалы не имели снега. Внезапная перемена цвета на поверхности моря подает мысль, что берег обширен, или, по крайней мере, состоит не из той только части, которая находилась пред глазами нашими>{142}.
Как выяснилось гораздо позже, это все-таки был остров, связанный при этом с материком единым покровом шельфового льда. Вплоть до 1940 года (!) считалось, что он относится к антарктическому материку. Определить точно, является ли вновь открытый берег частью материка или островом, у экспедиции не было возможности даже в случае высадки на него. Потому что в мире в то время не существовало ни средств, ни научных инструментов для разрешения этого вопроса.