Адмирал Спиридов - страница 6

Вот к чему привело пренебрежение к флоту. Пример с Великой Северной экспедицией и, в частности, с тихоокеанскими отрядами ее был характерным, но не единственным. Ибо кучке проходимцев, забравших власть в свои руки, не было никакого дела ни до флота, ни до страны, которой они управляли. Все зависело от каприза и мнительности, а не от государственной целесообразности. Средства, положенные флоту, не отпускались по году и больше. Корабли гнили на приколе и не имели комплекта команд. Редкое плавание на Балтике, под боком у Адмиралтейств-коллегии, обходилось без досадных происшествий. Корпуса кораблей пропускали воду; команды, комплектовавшиеся перед самым выходом в море из незнавших матросского дела солдат, были так слабосильны и неопытны, что не могли даже выбрать якорей. Для того чтобы вступить под паруса, приходилось топорами рубить якорные канаты.

Эту печальную картину Спиридов наблюдал везде, куда ни заносило его по долгу службы в те годы: на Балтике, на Волге, на Каспии, на Азовье. Всюду было «неосмотрение», как выразился шведский посланник в отчете своему правительству о состоянии русского флота.

Было, к счастью, и другое, чего не сумел увидеть и, разумеется, не мог представить шведский посланник, но что утешало и ободряло Спиридова: были единомышленники-патриоты, верные флотским традициям, старавшиеся в меру сил своих противостоять равнодушию и «неосмотрению».

Одним из таких патриотов заслуженно слыл ветеран петровского флота вице-адмирал Бредаль, в свое время командир первого корабля, на котором начал морскую службу Спиридов. Назначенный возглавлять Донскую флотилию, — несмотря на такое название, ей вменялось действовать на Азовском и Черном морях, — старый моряк остановил свой выбор на Спиридове, когда подбирал себе адъютанта. Адмиралтейств-коллегия не возражала. Спиридов получил предписание явиться в распоряжение вице-адмирала и с тех пор, в течение всей Азовской кампании 1737 — 1739 годов, бессменно сопровождал Бредаля в походах от устья реки Кальмиус, где теперь расположены порт и город Жданов (б. Мариуполь), до Очакова. Всегда — в огне баталий и в часы конзилий (совещаний) — Бредаль, распознав в Спиридове истинного моряка, заботливо наставлял молодого офицера. Он не только передавал ему свой опыт морского дела, но и подсказывал правила поведения, прежде всего нетерпимость к нравам, какие укоренились тогда на флоте под покровительством вновь испеченных членов Адмиралтейств-коллегии, таких, например, как взяточник и казнокрад Змаевич. В то же время Бредаль не только советовал Спиридову быть проницательным во всем, начиная с житейских мелочей, но и учил самостоятельному мышлению в главном, что составляло круг вопросов морской тактики, даже в том, что издавна было узаконено для флота, казалось нерушимыми традициями, а на самом деле представляло собой обветшалые догмы, мешавшие развитию военно-морского искусства.

«Порядки писаны, а времен и случаев нет», — повторял Бредаль не раз слова Петра Первого, оказанные в предостережение морякам, когда был утвержден Морской устав.

Означали эти слова прописную истину: необходимость действовать по обстоятельствам в каждом конкретном случае, проявляя разумную инициативу и смелость.

Азовская кампания была хорошей жизненной школой для Спиридова. Он и убедился в правоте Бредаля, неоднократно высказывавшего возмущение тем, что действия флотилии не вызывают поддержки у Адмиралтейств-коллегии, и своими глазами увидел результаты равнодушия.

Самым наглядным примером являлась злополучная судьба судов, построенных в Брянске.

Зная, что Адмиралтейств-коллегия не поддержит предложения о постройке, Бредаль обратился за поддержкой к фельдмаршалу Миниху, который командовал сухопутными войсками, осаждавшими Очаков. Миних без проволочек сообщил в Санкт-Петербург:

«...По моему рассуждению, благополучное произведение будущей кампании и все авантажи зависят от того, кто на море сильнее быть может; того ради всеподданнейше прошу указать о строении довольного числа годного флота».

Ходатайство подействовало. Бирон приказал Адмиралтейств-коллегии удовлетворить просьбу Миниха; однако из 355 судов, спешно построенных в Брянске и вышедших по Десне и Днепру через пороги к Черному морю, места назначения достигли только 76, остальные погибли в пути из-за плохого качества постройки и неумелых действий команд, набранных из солдат.