Адская академия, или Свадьбе не бывать - страница 14

— А можно понаглеть?

— Хм, слушаю и уже боюсь. Будешь пирог с яблоками?

— Буду, а что еще есть? Дора, а можно мне у тебя пару дней пожить? — попросила я, пока не передумала.

Не знаю, но мне совсем не хотелось идти в свою комнату, вот, нисколечко. А тут будет возможность спокойно подумать и привести мысли в порядок, да и раны зализать не мешало бы.

— А вот это уже интригует! И ты прекрасно знаешь, что я не буду против компании. Живи — сколько захочешь…

— Хм, я там могу, и на постоянной основе у тебя поселиться! Глядишь, привыкну к душевному спокойствию в стенах твоей квартиры и все — не выгонишь!

Усевшись за стол, я как-то машинально начала поправлять белую скатерть, стараясь смахнуть невидимые крошки, и этот нервный жест не укрылся от взгляда мудрой женщины.

— А руки мыть я за тебя буду? Похрюкай…

— Зачем? — удивилась я.

— Да сравнить хочу. Есть ли явное сходство или только привычки у сородичей перенимаешь.

— Хи-хи, — протянула я хмуро, но, тем не менее, руки мыть пошла. — Ух и вредина!

— Сейчас вместо пирога, я тебе запеканку подам. И попробуй только не съесть все до последней крошки. Ты же меня знаешь!

Дора злорадно усмехнулась, копируя манеру одной из самых экстравагантных преподавательниц. Она, как никто другой прекрасно знала, что я и первую и вторую терпеть не могу.

— И ты меня знаешь! Если ты так сделаешь, тогда я спать пойду, голодная и злая, и ничего тебе рассказывать не буду!

— Даночка, как я скучала по нашим посиделкам, — умильно протянула Дора, расставляя на столе разнообразные сладости, сдобные булочки с кусочками пирога, нарезанного квадратиками и ароматный чай. — От меня голодным еще никто не уходил!

Утро подкралось как-то незаметно, а сна ни в одном глазу. Кручусь на любимом диванчике, как шашлык на вертеле и ничего поделать не могу. Простынь смялась и забилась куда-то в дальний угол, не выдержав издевательств, а мне было абсолютно безразлично на такие мелочи. Закрыв глаза, я раз за разом прокручивала в памяти давешний разговор в парке.

Сколько было возможностей, но я не сдержалась, и эмоции взяли верх. Обидно до слез, что Майкл так поступил, хотя я ожидала совсем иного. Опять обманулась во всем и не смогла скрыть разочарования.

Дора уже давно ушла спать, после долгого разговора и тихих проклятий в адрес Майкла. Она практически все время молчала, внимательно слушая мой монолог и только в редких случаях, когда терпеть дальше становилось невыносимо — тихо ругалась.

Я пересказала практически все, за исключением последних событий, а то сложилось впечатление, что парень отныне будет страдать ежедневным несварением, если надумает посещать столовую. Не ручаюсь теперь за его сохранность. Женская солидарность — страшная вещь, особенно когда мнение предвзятое. Дора почему-то все принимала очень близко к сердцу.

Голова звенела, как колокол, не позволяя провалиться в дрему даже на пару минут. Странное пограничное состояние сна и яви действовало на меня, словно алкоголь. Рассудок просто опьянили горечь и обида.

Черт! Почему мне так тяжело принять тот факт, что Майкл больше не мой демон? Было бы намного проще, но нет, как обычно — все вопреки и наперекор.

Как наяву всплыли строки из книги о значении имен: «свойственно чувство собственного достоинства, она верна слову и тяжело переживает измену или нечестный поступок. В выражении чувств скупа, что вовсе не исключает порыва чувственности, если ей удастся встретить идеального партнера. У нее нет недостатка в поклонниках, но в отношениях с ними она весьма осторожна, опасаясь, что может сделать неправильный выбор. Взгляды ее очень субъективны, и полагается она только на свои суждения. Если эта женщина задумает что-то сделать, бесполезно заставлять ее изменить решение» (с).

— Эх… — тяжело вздохнула я и отрыла глаза. — И что же мне не попался другой экземпляр?

Накрыв голову подушкой, я завыла, пытаясь унять разбушевавшиеся чувства.

Может, прав был Пирс? Я же могу отказаться от кураторства Майкла и прекратить это измывательство над собственными нервами. Хотя…

— Да, такие решения после бессонной ночи не принимаются! — заорала я в подушку и откинула ее в сторону. — Пора жить дальше.