Аэроторпеды возвращаются назад - страница 17
Отпустив стенографиста, генерал Ренуар с минуту сидел неподвижно, забыв даже о кофе. Но вдруг он посмотрел на часы, отставил чашку с недопитым кофе, взял автоматический карандаш и начал быстро писать:
«Мой дорогой друг. Знаю, что вы не ждете от меня письма, вы уже давно бросили надеяться на это. Но вам хорошо известно, что я почти никогда не пишу писем. Не мое это дело: для сообщений о моей жизни на свете существуют секретари, а иногда — газеты. Видите, я даже шучу. — Пишу я письма очень редко — именно тогда, когда обычный человек и не подумал бы взяться за такое занятие. Например, сейчас: у меня совсем нет свободного времени, через двадцать минут начинается ответственная операция под моим руководством. И, как видите, я занят письмом. Не удивляйтесь: писать письма для человека, который почти никогда их вообще не пишет, человека, чей мозг упорно и напряженно работает над теоретическими расчетами и практическим их осуществлением, — довольно своеобразный труд. Он заставляет переключиться и на несколько минут забыть о делах. А это, как вам, безусловно, известно, и есть элемент настоящего отдыха. Вот почему я сейчас пишу вам — чтобы урвать несколько минут отдыха перед началом операции».
Генерал посмотрел на часы: было уже без четверти четыре. Его карандаш еще быстрее забегал по бумаге.
«Да, времени у меня почти нет. Поэтому буду краток. Через час я начинаю великое дело уничтожения большевиков. Знаете, слыхали, наверное, как мещане победнее уничтожают клопов?.. Иногда кипятком, иногда просто свечкой, огнем. Так поступаю и я. Только мои кипяток и огонь — огромные. Через час вылетают мои самолеты — истребители и бомбовозы. И вместе с ними я выпускаю первую партию моих аэроторпед. Тех самых, о которых (помните?) я в свое время упорно не хотел вам рассказывать, по причине чего мы даже слегка поссорились. Итак, аэроторпеды вылетают в четыре часа утра. Вернее, когда вы получите это письмо, они не только вылетят, но и успеют сделать все, что им требовалось сделать. Что такое аэроторпеда?.. Представьте себе огромный снаряд с пропеллером, крыльями и мотором, которым можно управлять на расстоянии. Или же, наоборот, представьте себе самолет, управляемый издали, самолет без летчика, начиненный сильнейшими взрывчатыми веществами или термитной массой, которая сжигает все вокруг. Теперь представьте, что этот самолет-снаряд способен пролететь около тысячи километров и взорваться в определенную минуту — в зависимости от того, как будет заранее отрегулирован его часовой механизм. Это и есть моя аэроторпеда».
И снова Морис Ренуар посмотрел на часы: до четырех оставалось всего шесть минут.
«Первый отряд, первая батарея моих аэроторпед вылетает на большевиков через шесть минут. Управлять этим первым отрядом буду лично я, с воздуха, находясь в моем автожире. И надеюсь, что через два-три часа смогу отправить вам коротенькое сообщение о результатах первой операции аэроторпед. Результатом станет: «Москва разрушена!» Конечно, не вся, но значительная ее часть. Уже вижу ваше пораженное лицо, ваши честные простодушные глаза обиженного пацифиста: — «Как же так?.. Ведь война не объявлена?..» Да, война пока что не объявлена. Ее объявляю я, моими аэроторпедами. Вот и все. Прошу прощения, у меня больше нет ни секунды времени.
Искренне ваш Морис Ренуар».
Не перечитывая письмо, генерал Ренуар положил его в конверт, заклеил, запечатал своей печатью, надписал адрес и положил конверт в папку с надписью «Срочная почта». Через полминуты после этого генерал уже сидел в своем «Линкольне» и мчался к аэродрому.
Эскадрильи истребителей и бомбовозов выстроились на поле у ангара, готовые к вылету. Их гигантские очертания были угрожающими; первые лучи розового утреннего солнца играли на блестящих стволах пулеметов и пушек, не прикрытых более чехлами. Лучи матовыми бликами отражались от серебристых гофрированных крыльев великанов, готовых тотчас взмыть в небо. Команды самолетов также были готовы — по шесть человек на машину.
Генерал Ренуар быстро прошел мимо строя самолетов в ангар. В боковой стене, выходившей на юго-восток, были открыты все двадцать дверей. Бесшумные тракторы-тягачи на резиновых грубых шинах плавно тянули стальные канаты — и вместе с ними десятки уродливых самолетов-торпед. Вывод аэроторпед завершался: генерал Ренуар увидел, как медленно, но четко выползли на поле, на заранее установленные рельсы, последние двадцать торпед. Невольно генерал Ренуар подсчитал: торпеды стояли ровным четырехугольником, по десять с каждой стороны. Итого — сто.