Аэроторпеды возвращаются назад - страница 23

стр.

— Вот! Вот они! — воскликнул Гордон, подтаскивая Уолтерса к экрану.

Да, вперед шли прыгающие танки. Артиллерия освободила им путь, внесла некоторую растерянность в войска противника. Танки двигались широкой лавиной, близко друг к другу. За ними шли пехотные части, готовые закрепиться на захваченных участках фронта.

Дик видел, что, несмотря на строжайшую тайну, которой была окружена подготовка к наступлению, советские войска не были захвачены врасплох, они не были сломлены и оказывали значительное сопротивление. Тем более важной становилась роль прыгающих танков — этого нового вида оружия.

На экране было видно, что враг встретил танки пулеметным огнем и стрельбой из противотанковых пушек. Но это не было опасно для прыгающих танков, имевших толстую броню. Их панцирь можно было пробить только прямым попаданием бронебойного снаряда. Если удар приходился под самым малым углом — снаряд рикошетил, не причиняя броне вреда. Даже отдельные брызги расплавленного металла от пуль и снарядов не в состоянии были добраться до экипажа сквозь узенькие ориентиры — наблюдательные окошки танка, так как перед ними вращались диски с прорезями, дававшие возможность все видеть изнутри, но не пропускавшие в окошко никаких предметов извне. Конструкция танка была действительно безупречна.

Но, идя прямо на противотанковые пушки, танк рисковал получить тот самый удар снаряда под прямым углом к броне. А это легко могло вывести его из строя. Дик восхищенно наблюдал, как первые два танка легко проделали маневр, который водители много раз отрабатывали в школах.

— Джонни, вот оно!..

Подойдя близко к пулеметно-пушечному гнезду, танк неожиданно увеличил скорость и вдруг подпрыгнул вверх. Он подлетел на три-четыре метра и понесся в воздухе на гнездо. Такой же маневр не менее четко проделал и второй танк. Эти движения были заранее рассчитаны так, чтобы, заканчивая прыжок, танк попал именно на гнездо, давя своей тяжестью пушки, пулеметы и людей. Маневр был выполнен чрезвычайно точно. Прочертив в воздухе длинную растянутую дугу, оба танка упали на гнезда и продолжали двигаться дальше, оставляя за собой на земле, там, где только что были гнезда, — разрушенные, раздавленные обломки…

— Ты и теперь будешь разводить свою мещанскую мораль? — насмешливо спросил Уолтерса лейтенант Гордон, не отрываясь от экрана.

Джонни молчал.

А наступление продолжалось. Танки шли, словно бездушные металлические чудовища, не знавшие ничего, кроме простой цели — разрушать, уничтожать, убивать. За ними продвигалась пехота, своим напором окончательно закрепляя победу. Танки уже проехали дальше и их не стало видно на экране. Зато можно было наблюдать спокойную работу пехоты и связистов, которые устанавливали легкие пулеметы, проводили связь, закрепляясь на захваченном участке.

Победа была безусловной. Советские части отступали в глубь страны, оставляя в руках Первой армии передовые линии обороны. Их преследовали самолеты, их уничтожала артиллерия, их поливали свинцовым дождем скорострельные механизированные пулеметы, выдвинутые вслед за наступлением танков пехотой Первой армии. Возможно, сопротивление было бы гораздо сильнее, если бы не внезапность нападения… Старый седоусый генерал Древор был прав: ни минуты ожидания, ко всем чертям дипломатию, слово предоставляется оружию и машинам!

Дик Гордон переходил от экрана к экрану. Повсюду войска Первой армии одерживали бесспорную победу. Правда, большой прорыв был достигнут только на трех участках, где наступление возглавляли прыгающие танки Ричарда Гордона. Однако и на других участках советские части отступали…

В наблюдательный пункт быстро вошел курьер. Он искал Гордона. Курьер остановился у дверей и, приложив руку к фуражке, доложил:

— Господин лейтенант, вас немедленно вызывает генерал Древор. Он в своем кабинете, в штабе.

— Хорошо.

Большая карта пограничной полосы занимала почти всю стену кабинета генерала Древора. Сам он сидел за столом и следил за ловкими движениями своего адъютанта, прикалывавшего булавками красный шнурок к карте. Граница на карте была обозначена прерывистой черной линией. Красный шнурок, который извивался с севера на юг, отмечал фактическую границу после сегодняшнего победного наступления. Красный шнурок извивался неровно, он углублялся языками в глубь территории Советского Союза, и самыми глубокими клиньями были участки, на которых атаковали прыгающие танки.