Афганистан идет за нами вслед - страница 24
Терентьев, Батурин и остальные солдаты тоже где-то пропали. Степанову никого не хотелось видеть в эти минуты и в то же время он подсознательно желал, чтобы кто-нибудь пришел. Было невыносимо одиноко.
Прилег и задумался. Затем, вспомнив об автомате, ощупью нашел его и не глядя сунул под матрас в изголовье. Так он делал и ночью. Это был своего рода тактический ход. Всегда оружие враг ищет у спящего под головой. Подобное не раз видел в фильмах. Ну и пусть ищет и найдет. Но пистолет, он-то под боком, у бедра. Его можно нащупать самым незаметным движением руки, а там — дело техники. В ближнем бою пистолет незаменим.
Откуда такие предосторожности? Палатка, где жил Степанов с товарищами, стояла на самом краю штаба. И хоть метрах в двухстах начиналось расположение артиллеристов, это еще ничего не значило. «На войне как на войне» — старая известная латинская поговорка для военного человека говорила о многом. Притом ходили слухи, что афганцы когда-то за одну ночь вырезали ни одну тысячу англичан. Конечно, у десантников надежное охранение. Но душманы у себя дома. А на родине все помогает. И своя пусть даже в конец раскисшая от дождей земля, и своя пусть даже самая темная и ненастная ночь…
В углу палатки стоял приемник, снятый с походной машины. На какую-нибудь радиостанцию в Союзе настроиться было непросто, а вот на различные «голоса» — пожалуйста. Подсоединив провод к клемме аккумулятора, Алексей покрутил эбонитовую ручку. Плеснулась азиатская музыка, кто-то заунывно тянул непонятные слова непонятной песни. Затем зачастил захлебывающийся от восторга голос диктора. Тоже не поймешь, на каком языке. И вдруг отчетливая русская речь. Говорила женщина:
«Над аэродромом в Кабуле постоянно барражируют советские военно-транспортные самолеты. Одни прибывают с новым пополнением, другие увозят солдатские гробы. Повстанцы сегодня захватили хлебозавод в афганской столице, телецентр. Бои идут по всему городу. Советские войска несут огромные потери. Восстание охватило многие провинции. Советскому правительству все труднее и труднее объяснять матерям убитых в Афганистане солдат, что их сыновья «погибли при исполнении служебных обязанностей». Эта сухая казенная фраза уже не удовлетворяет родных и близких…»
«Собаки, сволочи», — скрипнув зубами, Алексей сорвал с клеммы аккумулятора провод. Приемник смолк. «Какие самолеты, какое новое пополнение, какие гробы? Убит Медведь и еще один солдат — сам видел у оперативного дежурного сводку…
Вертолеты уже не взлетали. Аэродром затих. Стрельба в Кабуле тоже стала реже.
Завтра прилетит самолет со свежими газетами. Степанов в «Правде» прочитает маленькую официальную заметку, где будет заявлено, что ни одно советское подразделение не принимает участия в боевых действиях. Взбешенный, Алексей изорвет в мелкие куски газету и будет ругаться самой последней площадной бранью — в этот день он увидит Медведя в неструганном тесном гробу с полузакрытыми глазами. Закрыть их так никто и не решится…
С проверки боевого охранения Степанов вернулся за полночь. Выезд прошел без происшествий, не считая маленького нюанса. На пути к левофланговой роте БТРД был обстрелян своим же часовым. Алексей не знал, что в нескольких сотнях метров от позиций в арыке выставлен секретный пост. Машина уже миновала его, когда часовой вдруг спохватился и дал очередь в корму. Пули горохом ударили по броне, никому не причинив вреда.
— Разворачивай, — приказал механику-водителю офицер, — подъедем к нему. Не может свой «бэтээр-дэ» отличить, что ли…
Зажав правый рычаг до упора, солдат крутанул машину на месте.
— Только потихоньку… Остановись… помигай фарой, а то он с испугу и в лоб нам засветит, — командовал Степанов.
Часовой понял свою оплошность. Сначала нерешительно выглянул из арыка, затем, оскальзываясь в грязи, вылез на дорогу. Взяв автомат наизготовку, медленно подошел к машине, стараясь держаться у самого края пространства, вырванного из тьмы светом фар.
— Иди, иди…. не бойся, — выглянул в откинутый люк Алексей.
— Пароль! — крикнул часовой, ни на миг не опуская автомат.