Афганский «черный тюльпан» - страница 53

Евгений поворотным и подъемным механизмами тщательно подвел перекрестие оптического прицела в район центра засады и резко нажал на спусковой механизм. Орудие с незакрепленными станинами резко отпрыгнуло назад, больно ударив Евгения по ноге ниже колена. Сморщившись от боли, Потураев повторил:

— Заряжай!

— Готово!

И вновь снаряд улетел в сторону противника, рассеивая смертоносные стальные иглы. И вновь Евгений получил удар по ноге заряжай!

— Готово!

После нескольких выстрелов такими снарядами среди нападавших наступило затишье. Оставшиеся «духи», вовремя укрывшиеся за глиняными дувалами, поспешно отошли и скрылись в горах.

Наступила тишина. В батарее Коростылева были двое раненых: рядовой Бесейнов, казах из Алма- А ты, и ефрейтор Мухин. Мухин был тяжелый, ранение в грудь.

В небе появилась пара боевых вертолетов МИ-24, вызванных майором Терещуком. Сделав полукруг над колонной, они в пике пошли на развалины домов, где моджахедами была организована засада. Из-под подкрылков вырвались реактивные снаряды и оставляя за собой дымный след, устремились к земле. Взрывы, пыль, дым. Выйдя из пике, вертолеты повторили удар по видимым им сверху остатков нападавших.

Колонна поехала вперед. Потураев, сидя в кабине УРА-Ла, потирал ушибленную ногу и беспрестанно затягивался сигаретой. Он еще не отошел от волнения только что закончившегося внезапного боя, перебирая в уме свои действия и действия своих солдат. Несмотря на боль в ноге, в душе он был доволен своими действиями и слаженной работой своего артиллерийского расчета. Евгений вспомнил этот расчет ефрейтора Быкова — каким он был в первый день их знакомства в Кундузе. Неуверенный доклад Быкова, лишняя суетливость солдат при работе у орудия говорили тогда о недостаточной их подготовке. А сейчас… Все нормативы перекрыли. Да что там нормативы. Они стали настоящими испытанными и храбрыми солдатами.

В двух километрах от расположения батальона в кишлаке Пули-Алам, в котором дома близко стояли от дороги, один вертолет сел прямо на асфальт, чтобы забрать из колонны тяжелораненых. Евгений восхитился мастерством летчика, посадившим машину так близко между домами, что казалось, лопасти винта вот-вот зацепят глиняные стены афганских дувалов. Второй вертолет невысоко кружил над местом посадки своего товарища. МИ-24 не приспособлен для перевозки людей, грузовая кабина у него маленькая и тесная. Но командир вертолета, имени которого в колонне десантников не знал никто, услышав по радио от командира батальона, что имеются тяжелораненые, принял решение забрать с собой в Кабул самых тяжелых. И в эту кабину ему втиснули ефрейтора Мухина из батареи Коростылева, солдата узбека-минометчика и сержанта из седьмой роты, пуля которому попала в пах. Вертолет, не выключавший двигатель, на месте развернулся перед передней машиной колонны и, как автомобиль, помчался по дороге по улице Пули-Алама. Все затаили дыхание, ожидая, что вот-вот он лопастями хватанет какой-нибудь дом. Но летчик, скорей всего, был настоящим асом. Вертолет разогнался и на середине улицы взмыл в небо. С креном влево он взял курс на Кабул, в хвост к нему пристроился его ведомый.

Позже, в течение нескольких дней, все в батальоне только о мужестве и мастерстве летчика и говорили. Такого они не видели никогда. И раненые солдаты, доставленные им в госпиталь вовремя, остались живы, за что все были благодарны неизвестному командиру боевого вертолета МИ-24. Каждый думал, что именно за такую работу летчик достоин орденов. Однако не все так хорошо обернулось для храброго летчика. Как потом рассказывали летчики вертолетов МИ-8, привозившие в батальон различные грузы, пилота МИ-24 за посадку вне аэродрома на неподготовленную площадку, что запрещено полетной инструкцией, сняли с летной работы и назначили в батальон аэродромного обслуживания… Бумага победила здравый смысл.