Афганский кегельбан - страница 11

Но отправлять туда Надюху в одиночестве тоже не хочется. Сиди потом и думай. Вряд ли, конечно, она к Поляниным в супружескую постель угодит, хотя это было бы еще куда ни шло. Но фиг ее знает, куда ее поведет со злости и от одиночества? Нет, уж лучше вместе…

Именно такими соображениями руководствовался Таран, когда промолвил: «Сходим».

— А мне, знаешь ли, — неожиданно произнесла Надька, — туда чего-то не хочется. Если б заранее не обещала, наверно, не пошла бы…

— Во как! — Юрка сделал удивленное лицо. — И почему же?

Таран был вовсе не тупой, чтоб не догадаться: у его жены точно такие же сомнения, как у него самого. Муж да жена — одна сатана. Но все же он задал этот вопрос, желая, чтоб Надежда высказалась.

Однако ответить Надька не успела, потому что зазвонил телефон.

— Блин, — проворчала Надька и зашаркала шлепанцами к телефону. — Кому не спится в ночь тихую?

Насчет ночи она, конечно, была не права. На часах было всего 21.05. Иногда тетя Тоня, Надькина мамаша то есть, в такую пору звонила, иногда та же Майка или еще кто-то из Надькиных подруг, которых у нее полрайона набиралось. Но могли позвонить и Тарану. Например, для того чтоб отправить его в какую-нибудь командировочку туда, где стреляют или в принципе могут выстрелить.

Но сегодняшний звонок к последней категории не относился.

— Але! — Едва Надька сняла трубку и услышала там какой-то знакомый голос, как на лице ее появилась улыбочка. А Таран сразу понял: нет, это не из МАМОНТа. Уж по крайней мере, не Птицын. Тогда бы у Надьки личико кислое сделалось.

— Здравствуйте, Анна Федоровна! — весело поздоровалась Надька, и теперь все стало совсем ясно. Это Витькина мамаша звонит. Не иначе решила приспособить Надьку к каким-нибудь предсвадебным хлопотам. Так подумалось Юрке, но на сей раз он не угадал.

— Нет, — с некоторым удивлением ответила Надька на вопрос, которого Таран не мог слышать. — Их у нас нет. Майя с утра побывала, приглашение на свадьбу оставила, а Витя вообще не заходил. Но вы не волнуйтесь, время детское еще. Может, в кино пошли или в ресторан. Конечно, если вдруг заглянут, попрошу, чтоб обязательно позвонили. Спокойной ночи.

Повесив трубку, Надежда только головой покачала.

— Запаниковала мамочка. Видишь ли, Витька обещал к восьми приехать, а по сю пору не появился. У Майки его нет, говорят, в шесть часов куда-то уехали. И она, значит, решила у нас поискать.

— Она мать, — солидным тоном пожилого мужчины произнес Таран. — Конечно, волнуется.

— Ой, — хмыкнула Надька, — сынку скоро двадцать два исполнится, а она в девять вечера беспокоится.

— Посмотрим, как ты будешь паниковать, когда Леха до такого возраста дорастет, — заметил Таран. — Тем более что Витек обещался в восемь дома быть. Он, между прочим, не трепло. Если чего-то обещает, то не забывает, как правило.

— Это он раньше был такой, — Надька скорчила рожицу. — Пока с Майкой не загулял. А у нее память девичья — очень слабая. На той неделе взяла у меня три тысячи, с понтом дела, до понедельника. А сейчас уже четверг, между прочим. Все понимаю: расходы, свадьба, то, се. Я ей, когда деньги давала, между прочим, сказала: «Не спеши! Все равно раньше чем после свадьбы не отдашь». Так она, представляешь, чуть ли не кулаком себя в грудь била: «Нет-нет! Я точно отдам в понедельник!» Дескать, Витек должен какие-то бабки получить. Сегодня пришла и хоть бы словом обмолвилась про эти бабки!

— А сама ты, конечно, спросить постеснялась? — прищурился Таран.

— Конечно, — буркнула Надежда, — неудобно все-таки, она же приглашение на свадьбу принесла, а я буду спрашивать: «Ты когда долг отдашь, подруга дорогая?» Ясное дело, закрутилась, завертелась. Но все-таки могла бы вспомнить насчет этих трех тысяч. Дескать, ты была права, Дюша, я тебе их попозже отдам. И все! Нам, между прочим, эти три штучки тоже не лишние.

— Ладно, — произнес Таран с легкой досадой, — готов поверить, что Майка склерозом страдает, хотя он у многих, кто деньги должен, наблюдается. Но Витек-то тут каким боком? Или думаешь, будто забывчивость типа «трипака» половым путем передается? Тогда бы, она, наверно, и нам с тобой передалась…