Агата Кристи - страница 34
«Пег приняла меня с необыкновенным радушием, которое показалось мне даже чрезмерным. Я так ей понравилась, я такая очаровательная, я — именно та девушка, о которой она всегда мечтала для своего сына, и так далее, и так далее. Правда и то, что он еще слишком молод, чтобы жениться. Она ничего против меня не имеет, — могло быть и гораздо хуже. Я могла оказаться дочерью табачного торговца (в те времена это рассматривалось как настоящая катастрофа) или разведенной — они уже появлялись понемногу — или танцовщицей кабаре. Верный себе, Арчи не проявлял ни малейшего интереса ни к тому, что она думала обо мне, ни к моему мнению о ней. Он принадлежал к тем счастливым натурам, которые проходят по жизни, совершенно игнорируя отношение к себе и своим поступкам: все его помыслы всегда были сосредоточены исключительно на собственных желаниях». Но это, конечно, позднейшие соображения, не приходившие в голову польщенной девице, ставшей объектом настоящей страсти — да еще кого! одного из первых авиаторов! Она понимала, как завидуют ей все подруги.
Ведь Арчи летал в те времена, когда «вылет» был близок к понятию «смерть». Риск, превышавший все мыслимые нормы, являлся неотъемлемой частью профессии летчика, ставя его в уникальные условия: он соединял славу первых космонавтов, римских гладиаторов и кинозвезд в одном лице и, конечно, обладал высшей привлекательностью для противоположного пола. Аэропланы отличались абсолютной неустойчивостью, самые дикие эксперименты конструкторов испытывались на людях, парашюты только-только искали применение; кислородное голодание, перепады давления с потерей или набором высоты становились полным сюрпризом; связь с землей отсутствовала, видимость зависела от погоды, летчик оставался один на один с неведомым. Не проходило недели, чтобы кто-то не разбивался. К этому уже привыкли. Но вот 19 июня 1912 года в небе над Дуэ в ходе учений французского воздушного флота произошло первое в мировой истории столкновение аэропланов, оба авиатора погибли — «катастрофа, заставившая содрогнуться человечество», не ожидавшее, что на воздушном океане может не хватить места для всех! Однако Агата относилась к перспективе смерти жениха вполне беспечно: «Странно, что я так мало беспокоилась о безопасности Арчи. Летать, конечно, опасно, но тогда опасно и охотиться, я привыкла к тому, что люди ломают себе шеи во время охоты. Просто случайности жизни. В те времена не слишком настаивали на призыве „Безопасность прежде всего“ — это вызвало бы только насмешки. Напротив, людей привлекали и интересовали все нововведения, будь то локомотивы или новые модели самолетов. Арчи принадлежал к числу первых пилотов, под номером, мне кажется, 105 или 106. Меня распирала гордость за него».
Почти полтора года они переходили от надежды к отчаянию. «Время от времени волны отчаяния захлестывали нас и один писал другому, что мы должны расстаться. Другого выхода нет — приходили мы к обоюдному согласию, помолвку надо расторгнуть. Потом проходила неделя, и оказывалось, что ни он, ни я не в состоянии вынести разрыва, и мы возвращались к нашим прежним отношениям». Упования миссис Миллер и миссис Хемсли на действие времени, на увлекающийся характер Арчи и слабый характер Агаты, как ни странно, не оправдывались.
Но и финансовая ситуация ничуть не улучшалась — возник некий «пат». Они хотели пожениться, но средств не имели, а брак без приличной обеспеченности почитался такой глупостью, что это понимали даже молодые люди. Влюбленным никогда не удалось бы соединиться, но вдруг громом среди ясного неба, непредвиденная, нелепая и непонятная грянула Первая мировая война.
Прошло ровно сто лет с тех пор, когда Англии грозила серьезная опасность от вторжения Наполеона, так, однако, и не состоявшегося. Британцы отвыкли от войн. Конечно, за минувший век случились и восстание сипаев в Индии, и Крымская война, и «опиумные войны» с Китаем, и англо-бурский конфликт, и множество колониальных столкновений. Во всех них погибло немало достойных людей (особенно в Крыму), но саму Англию это никак не затрагивало: госпитали, раны, болезни, недостаток продовольствия — все происходило где-то далеко, в иной жизни. И тем не менее забывшее само слово «война», потрясенное неожиданностью английское общество как ни одно другое оказалось готово действовать в непривычных обстоятельствах. Старый добрый простой призыв Нельсона — «Англия ждет, что каждый выполнит свой долг» — составлял плоть и кровь британской системы ценностей, британского воспитания. Минуло всего несколько дней, как мужчины ушли на фронт, а женщины в госпитали. «Долг» не составлял привилегию высших классов. Кухарка Люси, с ужасом думая,