Агент высшей сущности. Том 2 - страница 20

Ответом мне стала широкая белозубая улыбка:

— Специальным пистолетом, стреляющим дротиками с транквилизаторами. Навскидку я рассчитал средний вес охранников, и приготовил дозу спецсостава. Если где-то и ошибся, то некоторые из них просто поспят на пару тройку часов больше, чем остальные.

— Ого! Где вы его достали? А ведь в свете последних событий мне очень сильно с вами повезло, Илья Андреевич!

Дворецкий только вздохнул:

— После войны я думал, что уже больше никогда не вернусь к этому ремеслу. Но, как видишь, жизнь заставляет.

— У судьбы скверный характер, — с пониманием ответил я. — Итак, какой план? Я захожу внутрь, дожидаюсь Скобелева и тяну время, пока вы разбираетесь с охраной?

— Именно так. Кстати, сёстры уехали на такси примерно час назад. Думаю, Скобелев будет с минуты на минуту, поэтому тебе надо торопиться.

— Хорошо. И всё-таки вы точно уверены, что справитесь с ним? Он же менталист.

Илья Андреевич кивнул:

— Насколько мне известно, чтобы взять под контроль человека или силавира, менталисту нужен с ним прямой зрительный контакт. Так же многое зависит от ранга Силы того и другого. Не беспокойся, как увижу его, сразу усыплю — рука у меня не дрогнет.

Белов широко улыбнулся, полностью уверенный в своих силах, что передало решительности и мне.

— А если что-то пойдёт не так? Как мне вам об этом сообщить?

— Не волнуйся, — заверил он, — Только Скобелев переступит порог дома, я начну выводить из строя его людей. Я постараюсь закончить быстро и сразу же поднимусь к тебе.

— Добро, — сказал я, крепко пожав ему руку. — Удачи нам!

Мы разделились, и я двинулся к особняку, а Белов углубился в лес. На территории имения всё было как всегда: криво припаркованные машины охраны, слуги, работающие по дому, мужчины в костюмах в зале перед телевизором. Как и сказал Белов, в доме не было только сестёр, чему я очень обрадовался. Нечего девушкам вмешиваться в это дело, да и решать серьёзные вопросы намного проще, когда в этот момент никто из твоих близких не находится под ударом.

Расчехлив спортивную сумку, я вытащил оттуда защитный жилет для тренировок и надел его под рубашку. Пусть будет. Дополнительная защита никогда не бывает лишней. Я прождал у окна своей комнаты минут десять-пятнадцать, наблюдая за мерцающей вдали циклопической башней. Зачем же их построили? Для чего они пронзают небо и стоят здесь миллионы лет? Всю свою историю этими вопросами задавалось человечество, и только мне придётся разгадать все тайны в течение максимум десяти лет…

Вдруг на дороге замелькал свет, и вскоре на территорию имения заехала машина Скобелева. Меня одолел мандраж, и я присел за компьютерное кресло, а потом вытащил из кармана пиджака конверт с фотографиями и положил на стол. Хитроумный паук уже скоро будет здесь, но он ещё пока не знает, что сам угодил в ловушку. Скоро я это исправлю.

Мне стало душно, и я открыл окно, чтобы прийти в себя. Прошло ещё пара минут, как послышался характерный скрип лестницы, а потом и дверных петель — дядя вошёл без стука, не утруждая себя нормами этикета:

— Я спешу, — бросил он, подойдя к окну. — Поэтому давай закончим побыстрее. Амулет… он у тебя?

Время будто замедлилось — вот он момент истины! Молча протягиваю ему конверт и смотрю на реакцию:

— Что это?

Ничего не понимая, Скобелев вертит его в руках и растерянно глядит на меня. Неужели я всё-таки смог одержать маленькую победу и сбить его с толку?

— Откройте, узнаете.

На его лице появляется раздражение — дядя быстро разрывает бумагу и начинает смотреть на мои улики против него. Так продолжалось недолго — он сразу понял, кто, где и в какое время был там запечатлён.

— Откуда это у тебя?!

— Неважно, — ответил я, вставая, после чего подошёл к нему практически вплотную и ткнул пальцем в грудь. — Вы больше никогда не переступите порог этого дома, и никогда не посмеете угрожать моей семье! А если до вас ещё не дошло, у меня есть копии этих фотографий и свидетель, который, если попрошу, сдаст вас тайной полиции. И вы сможете на своей шкуре узнать, что они делают с изменниками родины!

На секунду эта новость его ошеломила, но потом лицо Скобелева снова обзавелось непроницаемой маской надменности: