Агентурная разведка. Книга вторая. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. - страница 34

III-Б отдел ведал также вопросами контрразведки, дезинформации, активной (диверсионной) разведки, военной цензурой, контролем въезда из-за рубежа и выезда за рубеж и во фронтовой район, военными атташе, военными корреспондентами, военными фотографами, художниками, киносъемками, агитацией и пропагандой.

Переправка агентов черед линию фронта. — Ухудшение условий и запрещение этой переправки. — Узаконение двойников. — Обращение с агентами. — Кадры агентов. — Подготовка и обработка агентов. — Инструктора и учителя агентов. — 3-этажные инструкции двойникам, — правда, мнимая, правда, мнимая ложь. Пароли и опознавательные знаки. — "Шпиона по роже видать" — определение русской контрразведки. — Подвижные и оседлые резиденты. — Приемы и способы связи с агентами. — Шпиономания союзников, несколько курьезов. — Подвиг немецкой телефонистки. — Проект создания специальных судов по шпионским делам в России. — Агентурная работа подростков. — Агентурный опрос пленных. — Использование перебежчиков. — Использование захваченных неприятельских документов. — Охранение собственных документов и секретов. — Порядок хранения мобпланов в герм. Ген. штабе. — Офицеры, портфели и денщики. — Кара за разговор о делах службы с посторонними лицами. — Инструкция о сохранении секретов. — "Молчание сокращает войну". — Перехват и дешифровка неприятельских радиограмм. — "Игра с открытыми картами". — Преступная халатность русских штабов. — Неограниченная вера русских в проволочный телеграф. — Своеобразная борьба русских с болтливостью и разбазариванием секретов. — Германская агентура на Азиатских фронтах. — Англичане о работе германских агентов. — Работа Васмуса в Персии.

Выше мы уже указывали, что при каждом штабе фронта и армии находились представители III-Б отдела, задачей коих являлось ведение агентурной разведки через линии фронта и выполнение всех остальных функций III-Б отдела в соответствующем масштабе (фронта, армии), и по заданиям III-Б отдела штаба главковерха.

В первое время войны фронтовая агентурная разведка давала ценные результаты[33].

Со стабилизацией же линии фронта (зимой 1915-16 г.) произошел перелом. Несмотря на все усилия руководителей германской фронтовой агентуры, результаты становились все более и более незначительными и применение агентов, судя по приказу командования восточным фронтом (от 2/ХI 1917 г.), делалась опасным для интересов германской же армии. Наконец, положение в этом отношении ухудшилось до того, что пришлось запретить посылку агентов через линию фронта. Руководители германской разведки видели причину этого в работе русской контрразведки, которая, по их мнению, была "организована на большие средства и в общих чертах соответствовала германской". Стеснительными для германской разведки, оказывается, явились следующие мероприятия русской контрразведки:

"При всех штабах, начиная с полкового и выше, были учреждены полицейские команды, производился контроль железных и полевых дорог, а также постов, введена была система пропусков и паспортов, арестовывались все гражданские лица в зоне военных действий, не имевшие пропусков; чисто в русском духе производились обыски и аресты и выносились самые необоснованные приговоры".

По словам того же документа, все попытки начальника агентуры района 10-й армии — направлять в тыл русских армий надежных агентов, благодаря указанным мерам русской контрразведки, оканчивались неудачей и "напрасно стоили много денег и крови". Почти все агенты, посланные при таких условиях в тыл русских и возвратившиеся оттуда, могли быть изобличены, как двойники.

Эти обстоятельства навели руководителей германской разведки на мысль, что в армиях, ведущих позиционную войну, агентура возможна лишь посредством агентов-двойников. Оперируя агентами-двойниками можно было, с одной стороны, рассчитывать на возвращение большей части высланных агентов, а с другой стороны, такое — "узаконение" двойничества агентов, т. е, признание их работы на обе стороны, до известной степени предохраняло германскую разведку от возможности обмана со стороны агента, ибо агенту нечего было бояться кары в случае, если узнают о его двойничестве, и, следовательно, у него не было надобности сознательно врать.