Агнесса среди волков - страница 20

Тогда же Витя познакомил нас и с художником, жившим со своей семьей в аккуратном деревянном домике с резными коньками на крыше; во дворе у него был целый зверинец — от летучих белок в вольерах до скульптурных портретов зверей на самодельном рабочем столе под раскидистой рябиной.

Но почему же я все время вспоминаю о Марике? Все было так давно, что уже кажется неправдой! Интересно, когда у меня неприятности на любовном фронте, я вспоминаю не о своей первой любви, не о своих победах — нет, на память приходят эпизоды из жизни с Марком. Пора выкинуть это из головы!

Что толку вздыхать о прошлогоднем снеге? У меня есть более важные дела. В конце концов, нечего пялиться на поганки и ностальгически вздыхать, я тут по делу, и пора вернуться мыслями к тому, за что мне платят.

Мы жили здесь почти неделю, и мне приходилось трудиться по своей первоначальной специальности — в качестве переводчицы. На этот раз Юрий и Женя затевали альянс с французской фирмой. Чтобы поразить предполагаемых партнеров, они арендовали целый этаж в бывшем элитном санатории «в лучшем уголке подмосковной Швейцарии, на высоком берегу древней Москвы-реки» (пока я переводила эту фразу в адресованном в Париж факсе, меня передергивало).

На самом деле все было гораздо проще: намного дешевле снять номера в подмосковном санатории с полным пансионом, чем тратиться на приличную гостиницу, транспорт, рестораны и каждодневную культурную программу в Москве. Поэтому французов во главе с некой мадам Одиль Альтюссер прямо из аэропорта повезли сюда; французы, что бы о них ни говорили, люди очень деловые, и работа закипела.

Особенно деловой оказалась сама мадам Альтюссер, среднего роста, очень худощавая, одетая в непременный элегантный серый костюм, она их меняла каждый день, но могла бы и не трудиться — настолько они походили один на другой. Она сама работала без роздыха и другим не позволяла никакой передышки. Иной раз, сличая русские и французские тексты документов в пол-одиннадцатого вечера, я, случайно оторвавшись от бумаг, встречалась взглядом с мадам; мне тогда она казалась надсмотрщицей, погоняющей своих рабов, еще немного — и в руке у нее появится бич.

Мадам была самой яркой личностью среди наших иностранных гостей. Кроме нее, приехала также ее секретарша Моник, очень плоская и некрасивая девица, державшаяся с нашими мужчинами с непринужденностью истинной француженки и считавшая, очевидно, что обладает знаменитым французским шармом, и двое относительно молодых людей, Жак и Пьер-Франсуа. Мадам держала их в таком страхе божьем, что у них и мысли не возникало пококетничать с аборигенками: по правде говоря, у меня тоже таких мыслей по отношению к ним не возникало, было достаточно забот и со своими мужчинами, чтобы воспринимать этих французов как объект для легкого флирта.

Честно говоря, я и представления не имела, что французы тоже занимаются компьютерами. Впрочем, хочу немного посвятить вас в предысторию всего этого. Несколько лет назад моему брату надоело просиживать штаны на работе за мизерную зарплату, и он вдвоем со своим приятелем Алексеем Свешниковым одними из первых занялись компьютерным бизнесом. Начинать им пришлось с нуля: не было ни денег, ни связей, за ними не стояла никакая мафия, единственное, чего у них нельзя отнять, это светлые головы. Поэтому они не в состоянии были конкурировать с крупными фирмами, но постепенно нашли свою нишу — набрали толковых ребят, сделав упор на программное обеспечение, и дело пошло.

Этой весной Алеша по собственной вине попал в аварию на кольцевой автодороге. Машина разбилась вдребезги, сам он чудом остался жив, получив осложненный перелом двух позвонков; теперь он лежит дома на спине, разрабатывает пальцы ног, злится на весь мир — врачи говорят, что перспективы у него хорошие, но на восстановление всех функций должно уйти не меньше года — и, чтобы окончательно не взбеситься, придумывает какие-то гениальные программы. Периодически Юра и Женя, который пришел в фирму незадолго до несчастья с Алешей, ездят к нему домой совещаться, но теперь вся основная работа лежит только на плечах двоих.