Агнесса среди волков - страница 39

Мы уже сидели в машине и направлялись к центру, когда Виолетта снова заговорила:

— Агнесса, пойми (мы с ней перешли на «ты», она сказала, что ей так намного проще), она несла такую чушь! Она говорила, что порчу наслала на меня первая жена моего мужа! Это женщина уже не первой молодости — тут Лола была права, ее действительно зовут Мария, и у нее от Коли двое детей. Только Аргамаков ей совсем не нужен. Это правда, что они разошлись, когда он в меня влюбился. Но до этого они много лет жили как кошка с собакой. У нее был любовник, и Аргамаков об этом знал. Теперь, после развода, они лучшие друзья. Она снова вышла замуж — не за прежнего любовника, нет, за одного подающего надежды бизнесмена, и у них своя фирма. Хотя ее старший сын и учится в Гарварде на деньги Аргамакова, она сейчас совершенно независима. Они с новым мужем — люди отнюдь не бедные. Более того, это тот редкий случай, когда, разойдясь, бывшие супруги не становятся врагами, а совсем напротив — у них с Колей отношения теперь гораздо лучше, чем когда-либо. Она благодарна мне за то, что я появилась, — из-за этого они смогли разобраться в своих чувствах и избавиться от опостылевшего семейного фарса. Она с дочкой периодически заходит к нам, и даже по магазинам мы нередко ходим вместе. Так что если бы не ее новый муж, это был бы идеальный menage-a-trois! — Тут она снова расхохоталась. — И еще. Она говорила про мрачную женщину со злым взором. Но Маша — человек очень открытый и общительный, и я не верю, что она может желать мне зла, это мне-то, которая помогла ей освободиться от прежней жизни! Она как-то говорила, что никогда не была счастлива так, как сейчас, она просто создана для бизнеса. Нет, кто угодно может меня ненавидеть и насылать на меня порчу: предыдущая секретарша Аргамакова — она пыталась залезть к нему в постель, кто-нибудь из моих так называемых подруг, у кого я увела поклонника, но только не она.

— Значит, Лоле передали недостоверную информацию. Надо же, так попасть пальцем в небо!

— Зато мы теперь знаем, какого вида бывают порчи!

— Подумать только, как это космические силы так ошиблись!

— А зарабатывает она неплохо. — Тут Виолетта посмотрела на часы. — Мы пробыли у нее около 40 минут, из них непосредственно общались минут 20. 50 баксов за двадцать минут… ну за полчаса. Когда я работала референтом, то получала немало, но такие деньги мне и не снились!

Я была очень рада, что Виолетта проявила здравомыслие и оказалась далеко не такой легковерной, как я опасалась. Возможно, эта блажь с экстрасенсами у нее пройдет, и мне удастся вытащить ее к хорошему врачу. Кто знает, всякое бывает, может быть, ее действительно удастся вылечить?

Тут она нагнулась и прошептала мне прямо в ухо:

— Если кто и желает мне зла, так это Аргамаков! Это ему я нужна мертвой!

Я посмотрела на нее. Даже в полумраке салона видно было, каким фанатичным блеском сверкают ее глаза. Поистине, живи и ничему не удивляйся.

Ночью меня разбудил телефонный звонок. Продрав глаза, я посмотрела на часы — было два. Я подняла трубку, но она молчала. Я грохнула ее обратно на рычаг: телефон тут же зазвонил снова. На этот раз молчала я, выслушивая грязные оскорбления, произнесенные грубым мужским голосом. Не стоит и упоминать, что этот голос был мне незнаком — среди тех, с кем я обычно общаюсь, нет мужчин, которые могут говорить женщине такие гадости. Я отключила телефон, но еще долго не могла заснуть, а когда наконец задремала, то мне снились какие-то кошмары. Собственно говоря, это не были кошмары в прямом смысле этого слова, просто я видела во сне ясновидящую Лолу, говорившую грубым мужским голосом и выкрикивавшую нецензурные слова в адрес мой и моей ауры. После этого все утро я пребывала в дурном настроении, что бывает со мной очень редко.

На это утро у нас с Виолеттой был запланирован визит к гинекологу; я повезла ее в хозрасчетную поликлинику к своему личному врачу, пожилой даме с серебряными волосами. Мы расстались с ней, довольные друг другом — у Виолетты все оказалось в порядке, а моя Маргарита Петровна всегда радовалась, когда к ней приходили женщины до того, как у них возникали серьезные проблемы, а не после.