Агнесса среди волков - страница 65

стр.

Юра признался во всем, то есть в том, что он изменял жене с Милой, но все это осталось в прошлом — после того серьезного разговора он прекратил эту связь, оставшись, впрочем, с Милой в добрых отношениях. Мила — не москвичка, она здесь снимает квартиру: недавно она переехала на новое место и попросила Юру помочь ей повесить зеркало и полочки в ванной. Юра долго отнекивался и тянул, но наконец выбрал время с утра, чтобы у нее не возникло никаких вольных мыслей. Это было как раз сегодня…

— Ну и как, они у нее все равно возникли? — прервала я его.

Бедный Юра покраснел до корней волос. Хорош донжуан, игрушка в руках наглой девицы, а я должна расхлебывать эту кашу…

И я ее честно расхлебывала. Я сидела у них четыре часа. Я пустила в ход всю свою хитрость, все свое искусство, все свои способности. Я пустила бы в ход и свое обаяние, но на Аллу оно не действовало. В какой-то момент мы даже плакали с ней вдвоем, обнявшись. Мы растерли с ней в порошок всех блудных мужей и всех слабых мужчин вообще. Мы рассматривали проступок Юрия со всех сторон, в том числе как добрые христианки — слабый человек, поддавшийся искушению, раскаявшийся грешник, который все же заслуживает христианского всепрощения. Обе мы настолько хорошо знали Юру, что, без сомнения, поверили в то, что сегодня он действительно попался в силки, расставленные Милой, — он не мог не откликнуться на мольбу слабой женщины, которая попросила сильного мужчину проделать кое-какую мужскую работу в ее новой квартире… Точно так же мы не сомневались и в том, что происходило в новой квартире на самом деле.

В конце концов Алла сдалась. Несмотря на все ее совершенство, в ней было все же что-то человеческое — любовь к моему брату. Но кроме этой ее очевидной слабости, помогло мне в моей нелегкой задаче и еще кое-что — она, как и я, понимала, что сегодняшняя встреча была подстроена. Ей было противно думать, что она сыграла на руку какой-то анонимной мерзавке, какой-то стерве, которая то ли завидует чужому счастью, то ли ненавидит ее мужа. Одна мысль о том, что она оказалась на одной стороне с врагами Юры, была ей невыносима.

Когда все было сказано и напряжение спало, на Аллу вдруг напала непреодолимая сонливость. Она начала зевать, глаза у нее закрывались сами собой. Положив голову на диванный валик, через мгновение она уже спала, свернувшись калачиком. Удивленный Юрий склонился над ней, потом взял ее на руки — она не проснулась — и отнес в самую маленькую комнату, служившую супружеской спальней. Вернувшись, он сказал мне:

— Ты же знаешь, что я не буду благодарить тебя, Пышка. Просто ты в очередной раз меня спасла.

— Все-таки ты порядочная свинья. Больше не буду тебя выручать.

— Может, ты останешься? Уже поздно. У нас у всех был длинный день, а у тебя в особенности.

— Нет. Она будет спать очень долго, но желательно, чтобы она увидела тебя рядом, когда проснется. Воспользуйся случаем, пока нет детей. И вот еще что. Разбери чемоданы, пока она спит.

— Ты, наверное, как всегда, права. Это ужасно, когда твоя маленькая сестричка всегда права. Губы его не улыбались, но в глазах его я увидела такие знакомые мне шаловливые искорки; мне показалось, что рядом со мной не взрослый мужчина, а подросток, с которым мы снова вышли сухими из воды после очередной проказы. — Я тебя провожу.

Мы оделись и вышли; на улице было холодно, дул сильный ветер. Я поежилась. Мы пошли к метро — только там можно было поймать машину, я не в силах была ехать домой на общественном транспорте.

— Не понимаю, кому было нужно все это подстраивать, — сказал он.

— Очевидно, Миле, кому же еще?

— Но зачем? Ведь она прекрасно знала, что у нас с ней нет будущего, я ее честно обо всем предупредил. Кстати, все началось по ее инициативе… И когда мы с ней расстались, она вроде бы приняла это как должное. Не понимаю, зачем ей нужна была эта инсценировка.

— Может быть, она надеялась выиграть — если бы Алла тебя бросила, не все ли равно было бы тебе с кем?

— Только не с ней.

— Это знаешь ты, знаю я, но она судит обо всем со своей колокольни, весьма примитивной, надо сказать. А вообще раньше вкус у тебя был лучше.