Агония патриархата - страница 35

Иудео-христианская и психоаналитическая ориентация редко встречаются в современном трансперсональном течении, и я считаю маловероятным объединение этих мировоззрений. Дело в том, что представители психоаналитического направления придерживаются в целом антирелигиозной ориентации, а люди духовной ориентации отвечают на психоаналитические выпады критикой, полагая, что методы психоанализа исходят из неверных предпосылок.

Впрочем, в антирелигиозной ориентации психоаналитиков имеются исключения из общего правила. Так, Дэвид Бокан отмечает, что Фрейд черпал вдохновение в иудаистском мистицизме, а Бруно Беттельгейм утверждает, что в английских переводах работы Фрейда выглядят менее духовными, чем в оригинале, где он нередко употребляет слово душа. Карен Хорни с сочувствием относится к духовному подходу. В последние десятилетия такие ученые, как Бион, Когут и Лакан, разными путями пришли в рамках психоанализа к признанию существования в психике немеханистического фактора. Интеллектуальным предшественником «Процесса квадринити» можно считать Фромма, который в книге «Чело век для себя» утверждает, что восстановление любви к себе, другим и Богу есть основа счастья и цель психоанализа.

Сближение христианской и психоаналитической точек зрения имеет чрезвычайно важное значение, поскольку эти подходы по-прежнему считаются несовместимыми в трактовке эмоциональной аберрации. Традиционный подход предполагает культивирование положительных эмоций (посредством набожности и добродетельного поведения). Однако после возникновения психоанализа в психотерапии возобладал метод проявления негативных эмоций. Отдавая должное методу катарсиса, психотерапевты в общем склонны недооценивать любые усилия по преднамеренному культивированию любви. По их мнению, добраться до истоков любви и ненависти можно, только погружаясь в бессознательное. Напротив, людей духовной ориентации проявления враждебности обычно возмущают - они считают, что такие проявления только продлевают страдания и усугубляют агрессивные склонности.

По моему мнению, более плодотворно рассматривать обе полноправные стратегии - традиционную и современную - не как несовместимые, а как взаимодополняющие. Иными словами, оба терапевтических подхода можно объединить в единое целое. Катарсис ни в коей мере не препятствует стремлению изменить свое поведение к лучшему. Напротив, намеренное культивирование добродетели может привести к подавлению «недобродетельной» эмоциональности, если ее не дополнять снятием напряжения существующей (неидеальной) эмоциональной жизни. В связи с этим уместно привести следующее замечание Элис Миллер: [49]

«Религии утверждают, что мы должны прощать причиненную нам несправедливость, и лишь тогда освободимся для любви и очистимся от ненависти. Это верно. Но как найти истинное всепрощение? Можем ли мы говорить о всепрощении, если мы смутно представляем себе, что и почему нам в действительности сделали? Ведь именно в таком положении мы пребываем в детском возрасте, когда не можем понять, почему на нас не обращают внимания, почему запугивают, унижают, почему над нам смеются, обращаются, как с вещью, и играют, как игрушкой, почему нас жестоко наказывают. Более того, нам даже не позволяют понять, что все это происходит с нами, и любое дурное обращение с нами преподносят как нечто необходимое для нашего блага. Даже самый умный ребенок не в состоянии распознать такую ложь, если она исходит от любимых родителей, которые, ко всему прочему, относятся к нему с любовью. Он вынужден верить, что манера обращения с ним действительно правильная, направлена на его благо, и не должен обижаться за это на родителей».

Чрезмерное гробокопание без духовного понимания может привести к терапевтическому тупику подобно тому, как чрезмерная духовность без психотерапевтического понимания - к ложной доброкачественности синдрома «обманчивой духовности». Сосредоточение на прошлом страдании в надежде, что мучительные воспоминания и интенсивные проявления аффектов освободят от прошлого, может вызвать разочарование, ибо освобождение происходит, только когда человек готов применить то, что ему удалось понять, и занять определенную позицию к своим детским страданиям, устарелым моделям поведения и требованиям настоящего времени. Ориентация на культивирование любви и сострадания является движущей силой, способной положить конец ситуации, в которой человек является беспомощным следствием прошлого.