Ах, эта белая сирень… - страница 6
— Ах! — испуганно воскликнула Маша и, сорвавшись с места, убежала, прикрываясь ладонью, оставив своего кавалера в полной растерянности.
Теперь она в клуб не ходит. На все уговоры подружек встретиться и объясниться с Николаем она отвечает — нет. Сидит себе одна по вечерам на скамеечке возле дома и мечтает. Да как можно не мечтать, когда тебе всего шестнадцать лет и вся жизнь впереди, и когда такой чудный вечер и так благоухают любимые кусты белой сирени, растущие неподалёку, на середине привокзальной площади, напротив Машиного дома.
Кусты, тесня друг друга, образуют круг, в середине которого на небольшом свободном пространстве бил когда-то настоящий фонтан. Теперь здесь остались только нагромождённые друг на друга камни, из-под которых вытекают струйки воды, питающие эту необыкновенную заморскую сирень.
Часто, пробравшись между ветвями на закрытый от всех пятачок, усаживается Маша на камень и читает подолгу, а иногда и прячется здесь от людских глаз, чтобы поплакать и найти успокоение от нахлынувшей на неё душевной невзгоды.
Вот и сейчас сидит она на скамеечке возле своего дома, и этот великолепный запах, исходящий от любимых кустов, навевает на неё сладостные мечты, и вот она уже представляет себе свою первую встречу с принцем на белом коне…
Он, конечно же, появился из-за кустов сирени и медленно приближается к ней. На всём облике незнакомца лежит печать усталости, быть может, от долгой и трудной дороги, оставшейся за плечами. Умный конь сам выбирает себе дорогу, бережно несёт то ли задумавшегося, то ли задремавшего хозяина.
Красивый молодой всадник, сразу видно, нездешних мест. На нём одежда, какую здесь никто и в глаза не видел. Брюки, или лучше назвать их шальварами, сшиты из дорогого материала, обувь больше похожа на женскую своими украшениями, сверкающими при свете электрической лампочки, и белая, из тонкого полотна рубашка с высоким кружевным воротником, которая очень ему к лицу.
В одной руке он держит поводья чудесного белого коня, в другой головной убор, редкой красоты, что-то вроде шапочки, но не тюбетейка, украшенной драгоценностями и увенчанной великолепным пером какой-то экзотической птицы.
Загорелое лицо, высокий лоб — признак ума, и тёмные волосы, зачёсанные назад, рассыпались слегка волнистыми прядями по сторонам.
Вот так Маша представляла себе настоящего принца на белом коне и, конечно, как девушка, обладающая хорошим воображением, при этом и себя видела не в ситцевом поношенном платье, в котором была в настоящее время, а в дорогом одеянии дореволюционных светских дам. Она видела себя всю в кружевах, рюшечках, бантиках и непременно в венке из роз горячего кремового цвета на высокой причёске.
Маша сидит, не шевелясь, с застывшей прямой спиной, сосредоточенно глядя в одну точку перед собой, на что-то только ей видимое, совершенно отстранённая от внешнего мира.
…Чудный конь стоит почти рядом с Машей, вот тихонько заржал, призывая хозяина ко вниманию. Всадник встрепенулся, сбрасывая с себя дремоту, поднимает выше голову и встречается с устремлёнными на него глазами молоденькой очаровательной девушки.
В первую секунду Маша не видит в глазах молодого человека интереса к себе, но в следующий миг глаза его округлились, и в них засветился радостный огонёк. Лицо его преобразилось и засияло счастьем. Он ловко спешился с коня и оказался рядом с девушкой, усталости как не бывало.
«Да, — сказала себе Маша. — Это мой принц. Как он прекрасен! И рад видеть меня. Несомненно, наша встреча с ним обернётся счастьем и всеобщим благоденствием для всего человечества».
Маша в свои шестнадцать лет искренне мечтала сделать мир счастливым, где больше не будут голодать, дрожать от холода, болеть и умирать от непосильной работы. Люди будут жить долго, потому что ученые земли откроют эликсир молодости, который станет безвозмездным достоянием всего человечества. Смерти не будет, и если всё же надо будет уйти в другой мир, то будут уходить без боли и страдания.
Голова Маши слегка закружилась от таких грандиозных мечтаний. Она почувствовала себя необычайно счастливой. Может, чувство радости проснулось еще и от неизвестно откуда взявшейся тихой прекрасной музыки, заполнившей всё пространство вокруг и проникающей до самых дальних уголков её души. Все двери её существа доверчиво открывались под воздействием чарующего звучания невидимого оркестра, на которое вся её сущность отзывается мелодией, рождающейся в самой середине её души, чтобы, сливаясь с пришедшей извне музыкой, делаться ещё более совершенной и прекрасной.