Ах ты... дракон! - страница 42
- Что-то в этом есть...
Угу. Выбор у нас есть. Интересный такой выбор. Помереть или превратиться в "неведому зверушку". Шикарно просто. Не знаешь, что и лучше.
- И кем мы станем? Кто у нас чешуйный? Змеи там... может, ящерицы?
- Они мелкие.
- Как раз по... - ух, как голова кружится... - по тебе. Хоть удерем. Они, говорят, в любую щель пролезут.
- Было бы так просто - она бы давно удрала.
Да, девчонка-то тут осталась! Значит, про всякие щелочки можно забыть.
- Может, кем-то покрупнее станем?
- Крокодилами? Динозаврами?
- Драконами.
Потолок опять надвинулся, и я торопливо закрыл глаза. Вот же мерзость. Драконами... Вот и договорились. До полного бреда...
Или не бреда... черт! Боль снова вгрызлась в тело, отобрав и слова, и догадки, и даже дыхание. Болллль... невы... невыносимая...
- Что? Макс! Макс, что?
Ответить удалось только спустя вечность.
- Ннне... не кричи... не... пожалста...
- Что с тобой?!
- Н-ничего... судорога... крутит.
- Я не понимаю...
- Я тоже, - сквозь зубы прошипел я, пережидая очередную судорогу. - Сейчас...
Она все не отпускала - такое впечатление, что кто-то огромный решил выкрутить меня, как выстиранные простыни. Ноги, потом спину... шею... а голову, кажется, решил проткнуть. Или оторвать. Я все ждал, когда она кончится, сцепил зубы так, что во рту что-то хрустнуло, терпел и ждал...
Только она не кончалась. Жгла и жгла... огнем.
Потом что-то резануло по глазам - светлое, очень светлое.
- Макс!
И... и, кажется все...
Тесно. Давит. Плохо. Больно. Пло...
Тесно!
Твердое - скорлупа? - проминается под ударом. Приятно. Смешно. Еще раз! Твердое ломается, разлетается в осколки, и что-то тяжелое рушится на спину. Неприятно. Ломать, ломать, ломать! Все тут ломать! Мешает!
Как хрустит. Нравится. Мне нравится. Еще ломать! Хорошо!
На спину падает что-то мелкое, светящееся-внутри. Поддеваю его носом. Смешной. Верещит и брыкается. Их тут много таких, мелких. Тускло светятся. Суетятся и кричат. Колются. Глупые.
А рядом есть еще один-как-я. Большой и внутри-горячий. Только он пока спит. Толкнуть?
Арраурррррр! Больно! Еще одна светящаяся-мелкая, что она делает? Больно! И горячая. Немного-горячая. Что ей надо? Не сметь трогать меня!
Отстань, плохая!
Твердое наконец ломается совсем, становится светло сверху. Здесь белое-хорошее, я с наслаждением окунаю в него голову... оно прохладное и мягкое. Хорошо. Нагрести бы его полные крылья. Но его так мало...
Искупаться не хватит. Обидно. Хоть подышать. Хииииииииии!
Мелкие не отстают. Суетятся и колются. Внутри-горячего хотят в глаз уколоть. Плохие. Уйти. Надо туда, где много белого-хорошего. Там... там, далеко-впереди. Там будет хорошо. Весело.
Внутри-горячий просыпается. Надо позвать его с собой. Тогда будет совсем весело. Веселоооо!
Огромный серебристый дракон неторопливо расправил громадные сверкающие крылья, запрокинул голову - и довольный рык раскатился над проснувшимся городом.
- Харрррау!
- ..таким образом, первого дракона сторожа засекла в три пополуночи, господин Поднятый Правитель города...
В этой просторной комнате - почти зале! - по традиции не было ни единого ковра. Сам основатель традиции утверждал, что причина такой скудости обстановки в том, что негоже смущать роскошеством глаза сынов города. Но все знали, что коврами глаза помянутых сынов никак не смутишь - в северном городе ковры были даже в совсем бедных домах. А вот правитель их недолюбливает... поэтому распорядился выкинуть их, по крайней мере, из той комнаты, где ему надо думать.
- Первого? То есть были и другие?!
- Так точно господин Поднятый Правитель города. Выдвинувшись в квартал Веселых прачек...
- Погоди-погоди. Это не там, где?..
- Совершенно верно, господин Поднятый Правитель города. Ваша память, как всегда, выше всех похвал.