Ахиллес и Черепаха - страница 2

– Апаошу.

Ахиллес задумался.»

– Только на «А»?

– Нет, – щедро разрешила Черепаха.

Браун бледнел на глазах.

– Янь, – выпалил Ахиллес.

– Авалокитешвара, – небрежно сказала Черепаха.

– Пегас, Слейпнир, Тучи и Четыре Коня Апокалипсиса! Тоже на «А», – победоносно сказал Ахиллес.

Черепаха, хмыкнув, согласилась:

– Один – один. Кстати, где Браун?

– Ушел, – сказал Ахиллес. Брауна действительно нигде не было.

Ахиллес и Черепаха переглянулись.

– Одиссей!!! – завопил Ахиллес в сторону лагеря ахейцев. – Сосиски готовы?!!!

– Остывают! – донеслось со стороны костров.

– Пойдем, перекусим, – предложил Ахиллес Черепахе. – Второй тайм скоро. А Петерсена завтра пригласим.2

Ахиллес протолкался в первый ряд. Черепаха протянула ему пакет с орешками и бутылку лимонада:

– Сейчас начнется.

Под аплодисменты толпы на подмостках, рядом с огромным каменным шаром для боулинга появился человек. Он поднял мускулистые руки:

– Друзья! Я рад приветствовать вас всех на нашем ежегодном празднике!

Все вокруг радостно заорали и захлопали.

– И, традиционно, открывая наши соревнования, я пущу первый Большой Шар!!!

– Ура! – восторженно крикнул Ахиллес. – Люблю этот момент. Ты ставки сделала?

– Ага, – сказала Черепаха. – Пять кеглей. Букмекеры говорят, он там, на полпути, ямку продавил. Шар подскочит, прыгнет раза три и снесет заднюю часть пирамиды.

– Ты смотри, – удивился кто-то справа. – А я на восемь поставил…

– Вот, вот оно! – сказал Ахиллес.

Человек подошел к Большому Шару, перерезал ленточку (еще один взрыв аплодисментов) и мощно толкнул его. Шар качнулся, гулко помчался вниз по отполированной за долгие годы дороге. Все, затаив дыхание, смотрели вниз.

Шар слегка подпрыгнул (толпа дружно ахнула) и сшиб ровно девять кеглей у подножия горы.

Черепаха флегматично порвала билетик.

– Си-зиф!!!! Си-зиф!!! Си-зиф!!! – скандировала толпа. Сизиф улыбался и приветственно махал руками, спускаясь к каменному Шару.

– Вот, – сказал Ахиллес, – какое все-таки человек дело делает.

– Ага, – сказала Черепаха. – Пойдем, у Тантала, говорят, пончики сегодня хорошие.

– А вот это мы с Одиссеем на фоне троянской стены, – сказал Ахиллес.

Черепаха присмотрелась:

– Как интересно. Что это там на ней напи…

– А это, – поспешно перебил Ахиллес, показывая новую фотографию, – та самая Елена Троянская.

– Да ну?!

Где-то с минуту Черепаха пристально всматривалась в фотографию. Потом подняла взгляд на Ахиллеса. Взгляд был очень выразительным.

– Знаешь, – сказал Ахиллес, – не я начал троянскую войну. Нечего на меня так смотреть.

– Все в порядке, – сказала Черепаха. – Она действительно прекрасна. Сто тысяч греков не могут ошибаться.

Ахиллес недоверчиво хмыкнул и продолжил:

– Ладно, а на этой я… Ох.

– Удачная фотография, – оживилась Черепаха. – Надо же было так момент поймать.

– Не может быть, – с отчаянием сказал Ахиллес. – Я думал, я ее выкинул.

– А ты ничего получился, – сказала Черепаха. – Эта стрела в пятке придает тебе очень серьезный вид.

– Мне не стоило знакомить Париса с Зеноном, – сказал Ахиллес. – Я стал жертвой их расхождения во взглядах.

– А на заднем плане что?

– Конь, – буркнул Ахиллес. – Троянский.

– Вот это? – спросила Черепаха.

– Что тебе на этот раз не нравится?

– Ничего. Ничего. У вас была веселая осада. И теперь становится понятно, откуда растут ноги у мифа про Годзиллу.

Черепаха пошарила на дне коробки с фотографиями и сувенирами.

– Ого. Что это такое?

– Ключ от города, – сказал Ахиллес.

– А зачем он?

– Победители после осады получают ключ от города. Это традиция.

– Нет, я спрашиваю, зачем нужен ключ от города?

– Ну, ты даешь, – изумился Ахиллес. – Ты, когда из дома выходишь, разве двери не запираешь? А тут – целый город. Еще влезет кто, натопчет. Когда все кончилось, мы его заперли и разошлись по своим делам.

– Здорово, – сказала Черепаха. – Вот это, я понимаю, сувенир. А можно, я его себе оставлю?

– Да, пожалуйста, – пожал плечами Ахиллес. – Не отдавай только никому. Заглянем как-нибудь.

– Что ты, – изумилась Черепаха. – Никому—никому. Скорее со мной полено заговорит, чем я кому-нибудь его отдам.

Пока она бережно прятала изящный золотой ключ в карман, Ахиллес пытался понять, что же его так насторожило.