Академик архитектуры И. И. Свиязев - страница 3
Директор Горного корпуса, который ведал всеми горными заводами, взял Свиязева к себе на работу.
На первых порах Свиязев занимался Олонецкими и Сестрорецкими заводами. Под его присмотром велись ремонтные работы. В начале 1822 года с этой же целью он был послан на Урал. Вскоре Свиязев стал главным архитектором находившегося в Перми Уральского горного правления.
Здесь, на Урале, деятельность Свиязева была связана с дальнейшим развитием горнозаводской промышленности. В частности, ему поручалось составить проект новой медеплавильни построенного еще в 1736–1738 годах Мотовилихинского медеплавильного завода.
Одновременно Свиязев выполнял отдельные поручения властей губернского города Перми.
В 1824 году через Пермь проезжал Александр I. Для встречи императора губернские власти решили выстроить беседку на Загородном бульваре — участке Сибирского тракта между Сибирской и Казанской заставами (ныне главная аллея сада имени Максима Горького). По проекту и под наблюдением Свиязева была построена ротонда.
Это интересное архитектурное сооружение сохранилось до сих пор. В 1829 году на свиязевской ротонде выдающийся немецкий естествоиспытатель и путешественник Александр Гумбольдт, по просьбе Свиязева, впервые определил широту и долготу местности, в которой находится город Пермь.
О дате приезда Александра I в Пермь стало известно буквально накануне. Губернатор Тюфяев спешно принялся благоустраивать город. В течение суток от дома губернатора на Егошихе до Слудской церкви под наблюдением Свиязева был построен первый в городе тротуар.
По поводу этого строительства поэт-сатирик Феонов написал:
По проекту и под руководством Свиязева были сооружены в Перми две заставы — Сибирская и Казанская. На заставах стояло по два обелиска, увенчанных двуглавыми чугунными орлами, отлитыми по рисунку Свиязева на Пожевском заводе.
Страшный сон наяву
В 1824 году Свиязев узнал из газет, что Новгородское военное поселение приглашает на работу архитектора, предлагая хорошее денежное обеспечение и бесплатную квартиру. Он заинтересовался таким приглашением. Представлялось заманчивым не только солидное материальное вознаграждение, но и большой размах строительства в поселениях, о котором он слышал ранее в Горном корпусе, и близость Новгорода к Петербургу, а Петербург — это, прежде всего, Академия художеств.
Свиязев обратился к председателю департамента военных дел Государственного совета и главному начальнику управления военных поселений А. А. Аракчееву с просьбой «удостоить чести служить под лестным его началом».
С именем Аракчеева связана целая четверть XIX века, получившая в истории название аракчеевщины. Аракчеев, оказавшись первым лицом в империи после царя, твердой рукой осуществлял грубую, ничем не прикрытую реакцию и заслужил всеобщую ненависть. Один из современников, Ф. Ф. Вигель, писал об Аракчееве: «Еще в ребячестве слышал я, как с омерзением и ужасом говорили о людоеде Аракчееве… Сначала был он употреблен… как исправительная мера для артиллерии, потом как наказание всей армии и под конец как мщение всему русскому народу».
В 1817 году Аракчеев стал главным начальником управления военными поселениями.
В этих поселениях, усиленно создаваемых Александром I и Аракчеевым, находились солдаты-крестьяне, вся жизнь их была построена на строго военных началах. Мужчины носили военную форму и проходили военное обучение. Мальчики с семилетнего возраста одевались тоже в форму и обучались строю. На полевые работы люди выходили под командованием капрала и под барабанный бой. Вставали и ложились спать по особым сигналам. Затопляли печи, тушили свет вечерами тоже по сигналу. Браки заключались только с разрешения начальства. Военные поселяне не могли куда-либо отлучиться и не имели права торговать своими продуктами. За нарушение воинского артикула следовало жестокое телесное наказание, которое распространялось не только на солдата-крестьянина, но и на его семью.
Насаждаемые военные поселения, однако, не стали оплотом феодально-крепостнической системы русского самодержавия. Затраты на осушение болот, проведение дорог и новое строительство не дали ожидаемой экономической выгоды. Среди крестьян, переводимых на положение военных поселян, стали вспыхивать волнения.