Академия Льда - страница 7

– Вы волнуетесь, переживаете, нервничаете. Невиновный человек не чувствует дискомфорта там, где он прав, – заключил ректор. – Скажу честно, Уилсон, я пошел на поводу интуиции, и она не подвела. Так что вы натворили? Теперь бесполезно утверждать, что ничего. Вы сами себя выдали.

Черт. Джесс, это фиаско.

Убеждать в своей невиновности бесполезно. Самое обидное, я ведь действительно ни в чем не виновата. Кроме того, что должна соблазнить ректора – ни в чем.

– Вам показалось, профессор. Я не совершила ничего, что как-то может навредить Академии или студентам.

Пальцы подрагивали, но ректор не заметил – спрятала руки на коленях.

– Покажите ладони, – довольно добродушно попросил ректор.

Без колебаний продемонстрировала правую руку, поймав снисходительный взгляд Санты.

– Вторую?

Также уверенно показала и левую. Помедли я или откажись демонстрировать, и он бы явно заподозрил неладное.

Короткий взгляд ярких голубых глаз на рисунок и вновь на меня, теперь насмешливый.

– И какое условие вы проиграли, Уилсон?

Мало с меня признания проигрыша, он решил получить все сведения? А мне что делать?

– Уилсон?

Признаться, заявить честно и откровенно? И как я после этого буду смотреть ему в глаза? Да, условие ставила не я, но исполнять ведь мне…

– Долго собираетесь молчать?

– Соблазнить вас, – выпалила, мечтая вместе со стулом провалиться в преисподнюю.

Выражение лица у Санты напомнило папу три года назад, когда мама сказала, что беременна. Я-то обрадовалась перспективе стать сестрой, а отец… тоже обрадовался. Сперва обалдел, долго смотрел на небо и говорил всякие нелепости вроде "ну почему нам?" и "за что мне это счастье?", а потом даже прослезился. От радости, разумеется.

Лицо Санты словно заморозилось с изначальной эмоцией: легкая улыбка на губах, любопытство в глазах. Знать бы еще о чем он думает и чем мне это грозит.

– Та-ак, – затянул он, – и когда вы планировали мне сообщить о своем магическом контракте и моем предполагаемом участии?

Сглотнула подступивший к горлу ком и скромно призналась:

– Я не собиралась.

– Не собирались что? Соблазнять?

– Рассказывать.

– А соблазнять, значит, планировали? – хмыкнул Санта, взял ручку и на чистом листе размашистым, витиеватым почерком принялся что-то записывать.

– Вообще-то я надеялась найти выход из сложившейся ситуации, – пробормотала в свое оправдание, на что ректор усмехнулся и покачал головой.

– Держите, – он протянул мне лист.

"Куб и все, что о нем надо знать" Брендон Колперсон

"Магический контракт и его последствия" Николас Долпонерас

"Глупость не порок" Том Лорпак

– Что это?

Очевидно, названия книг, но хотелось бы услышать от Санты.

– Литература, настоятельно рекомендуемая к прочтению, – великодушно пояснил он. – Или вы думали я дам вам инструкцию по избавлению? Раз любите магические игры, учитесь сами справляться с последствиями, иначе зачем вы здесь?

Он испытующе смотрел, не стирая с лица снисходительной ухмылки.

– Последняя книга тоже имеет отношение к контракту?

– А это, Уилсон, мое вам домашнее задание. Усвоение материала я проверю, – заверил ректор и красноречиво замолчал.

На всякий случай уточнила:

– Могу идти?

– Идите, – охотно кивнул он, не сводя с меня взгляд пугающе-пронзительных глаз.

Пришлось приложить все усилия, чтобы не пуститься в позорное бегство. Оно в глазах ректора меня не поднимет, а скорее опустит еще ниже.

Я бы на его месте себя отчислила. Вместе с теми, кто придумал идиотское условие.

В одном он безоговорочно прав: надо самой уметь отвечать за свои действия. Где, как не в Академии, этому учиться? В конце концов я сама села играть в Кубик, насильно не принуждали, не заставляли. Получается, в какой-то степени во всем происходящем виновата и я.

Мила при виде меня вытянула губы, отчего приобрела сходство с уткой. Вежливо попрощалась и наконец свободно вздохнула в полупустом коридоре.

К Элле! Срочно!

До ее комнаты добралась со скоростью света. Вроде и постучаться забыла – ввалилась с досадным стоном:

– Он все знает! – и скатилась по стенке на пол.

Элла оторвала взгляд от магфона. Мое внезапное появление ее не обрадовало, но она не стала это открыто демонстрировать.