Академия нежити. Кафедра неприятных последствий - страница 18

— Идти сможешь?

Игнат не ответил, но побрел незнамо куда, спотыкаясь на ровном месте, готовый завалиться лицом вперед. В минусовую температуру. В одной рубашке.

Блин, только смерти от обморожения моей совести не хватало.

Эту ночь мы провели вместе. Ну, в смысле, благопристойно гуляли по академии, пока Игнат отходил от чар. Я не могла оставить его в таком виде, а потому вначале укутала в куртку, а затем потащила за ладонь, скрежеща зубами от гнева. Причем злилась не столько на него, сколько на себя — давно бы могла завалиться спать, так нет, ринулась восстанавливать справедливость.

Игнат молчал, бредя следом точно призрак. Водянистые глаза не выражали ничего. Знала бы я, где его спальня — уложила бы на коврике и свалила; а так пришлось сесть в холле на скамейку и следить за тем, чтобы безвольное тело не бухнулось вниз. К себе я его тоже не повела, чтобы не объясняться перед Ритой, если та, конечно, вернулась со свидания. А мобильного телефона при Игнате не обнаружилось. Короче, мимо по всем фронтам.

Только к рассвету его дыхание участилось, а взгляд приобрел осмысленность. Игнат хрустнул позвонками и вопросил сиплым, надломленным голосом:

— Что со мной было?

— Ничего особенного, всего-то сильнейшее воздействие на сознание, от которого ты отключился. Но теперь точно сумеешь самостоятельно дойти до комнаты.

Я встала и, зевнув во весь рот, собралась уходить, чтобы поспать хоть часик перед парами.

— Миронова! — Игнат дернул меня за шарф, и тот размотался, оставаясь в его пальцах. — Я не представляю, что меня отключило, но… Спасибо.

В глазах появилось непонимание, а самоуверенность стекла с лица, делая то беззащитным, уязвимым. Обычным человеческим лицом. Я хмыкнула и не стала забирать шарф.

— Подкачай навык защиты, революционер, иначе тебя съедят с потрохами.

Занятие по влиянию на разум началась с того, что меня чуть не спалило заклинанием на двери лектория. Оказывается, вход сюда разрешался только по пропускам, который я благополучно забыла в спальне. Одноклассницы, наблюдающие за тем, как струя пламени проносится в сантиметре от моих волос, гаденько поржали, но потом одна из них, миловидная блондинка с черными белками глаз, протянула мне свой пропуск.

— Заходи, — приветливо улыбнулась она. — Ты новенькая, да? Нормальная?

Это прозвучало так странно, будто диагноз. Нормальность в здешних стенах была чем-то неправильным, и поэтому поток студентов — сорок пять разновозрастных существ — изучал меня с нескрываемым интересом, пока я доставала тетрадь и ручку.

Все расселись по местам. Преподаватель постучал по доске, призывая к вниманию, когда в лекторий ворвался Игнат. Встрепанный, не выспавшийся, с раздутой губой, он долго искал свободное место и, разумеется, остановился на том, что было рядом со мной. Я выругалась про себя и убрала сумку с сидения. Игнат пах чистотой (когда успел помыться-то?) и был одет в новенькую рубашку, но с такими красными от недосыпа глазами, будто налитыми кровью. Здороваться я не стала. Он почему-то тоже.

Носатый преподаватель сверился со списком в журнале и посмотрел на студентов поверх очков.

— Кто у нас Ника Миронова?

Я подняла руку.

— Москвичка, значит, — протянул с уважением. — Ну и как в вашей Москве, лобстеров на ужин едите?

— На завтрак, — поправила его, — на ужин у нас черная икра без хлеба.

Хохотнув, он представился сам — я не успела записать его имени, только фамилию, Котельников — задал мне несколько вопросов о ресурсе и знании теории, а затем принялся выводить на доске нескончаемые формулы. Мел неприятно скрипел, аудиторию клонило в сон. Игнат так вообще прикрыл веки и, кажется, задремал. Я изучала его профиль, острый, неровный, длинные ресницы, тонкие губы, родинку у уха.

Вполне себе симпатичный парень, пока не открывает рта.

— Нравлюсь, да? — шепнул он, не разлепляя век.

Я надулась, собираясь ответить что-нибудь едкое, но после вспомнила его вчерашнего, потрепанного, с разбитой губой, и миролюбиво полюбопытствовала:

— Ты как вообще?

— Как будто по мне проехались трактором, но в целом прекрасно. Извини, что заставил тебя проноситься со мной всю ночь. Не представляю, что на меня нашло.