Академия святости - страница 12

Однажды остался я после службы один в храме, натираю подсвечники, воск удаляю, слышу дверь входная открылась. Оборачиваюсь, стоит там старушка невысокая, лица не видать, одета в длинный белый платок и платье до пола.

Стою я на коленях с тряпкой возле подсвечника, а она подходит и говорит:

– Хорошо ты делаешь, что помогаешь в храме, нравишься ты мне, наблюдаю за твоей семьей, а вот то, что твоя жена в молодости акушеркой была, да много младенцев погубила – это беда, нужно ей понять это и исправится, потому как в Царствии Божием нет не раскаявшихся, но Господь хочет, чтобы все спаслись и не повторяли греха.

Я как стоял на коленях, так и стою, только тряпка из рук выпала, а она продолжает:

– Когда умрешь, будет жена твоя помогать людям, кому вредила с детоубийством в утробе, да тем, кто сирот приютил, напиши ты ей письмо и отдай отцу Григорию, пусть после твоего ухода передаст Валентине. Скоро Сергий тебе уже отправляться в путь – домой! Пора, готовься!

После она исчезла, а я как оцепенел возле подсвечника, не мог осознать, что скоро я умру, принять то, что будет происходить с моей женой.

Позже, уже дома тайком писал я это письмо. Как мог в деталях описал то, что передала она мне и попрощался с женой. Грустил, но знал, что меня ждет Господь, в сердце жила тихая радость от предвкушения встречи с Ним!

Письмо я передал отцу Григорию, с просьбой вручить его Вале, не сразу, а в нужный момент, он сам поймет когда.

Вскоре после удивительного явления в храме, я умер. Заболел самым обычным гриппом, и спустя всего неделю перешел в другой мир от остановки сердца. Тело мое еще лежало дома на кровати с высокой температурой и остатками спазмов кашля, а я сам отправлялся туда, вверх.

Когда выбирался из изведенного болезнью тела, оказалось, что в комнате, кроме моей жены и сына есть еще и другие обитатели. Рядом, прямо возле постели, стояли светлые гости моего дома – два ангела, а немного дальше, ближе к кухне, ожидал целый отряд черных, как дым из печи, бесов.

За годы жизни в церкви я прочитал несколько книг о посмертном опыте, многократно мы обсуждали со священником эту тему, поэтому «гости» не вызвали у меня удивления или шока. Но, все же, наблюдать таких незримых посетителей своими духовными глазами, было странно и необычно. Впрочем, все вокруг тогда стало необычным, наша комната преобразилась, жена и сын у моего тела казались другими, немного прозрачными с ощутимым движением мыслей. Отличалось и восприятие тела, к которому я привык за годы жизни. Оно не вызывало никаких эмоций, кроме жалости и желания причесать его, умыть, переодеть, ведь за неделю болезни я ни разу не видел себя в зеркале, но, наверное, это было к лучшему.

Без единого слова ангелы растолкали бесовский отряд, и мы отправились в путь. У меня тогда ушли все сожаления о расставании с семьей, я знал – Господь будет с ними!

Ангелы несли меня от дома, над деревней, вверх, к облакам.

Правда без сложностей не обошлось. Именно на этом моменте у меня вдруг появилось ощущение, что все не очень хорошо закончится.

Сказать, что меня не коснулся стыд, значит, соврать. Я просто разрывался между предложенными мне искушениями. Когда при жизни читал о мытарствах душ, казалось, это будут некие списки грехов, где росчерком пера мои злодеяния перечеркнутся ангелами, отнимутся свитки у бесов или что-то в этом роде.

Реальность оказалась гораздо сложнее. Мне предлагались ситуации, к которым я тянулся как мышь к сыру, а ангелы лишь наблюдали со стороны. Я сам без принуждения втягивался в постыдные дела! Хотя эти «дела» были движением страстей во мне и не более.

Совестно даже вспоминать об этих мытарствах. Вышло так, что, прожив сравнительно долгую жизнь, я не смог преодолеть себя. Большинство страстей тайно существовали внутри, а я не замечал их. Не смог побороть постоянную охоту вкусно поесть, досыта, до ощущения наполненности, выбирая со стола самое лакомое. Не замечал я в жизни те моменты, когда хотел поспать вволю, например в выходной день, бесконечно откладывая общение с сыном и обещанный ему поход в лес. Зато я легко обнаруживал грехи других! Еще хуже мне стало, когда рядом выросла высокая, красивая церковь, где женщины стояли на молитве без платков, мужики шептались между собой, а священники в алтаре посмеивались, обсуждая вчерашние новости. Тягучей, крутящейся воронкой меня затащило в самую муть осуждения. В той мгле из гордыни и превозношения я стал судьей, высоко взлетел над грехами, поступками и мыслями совершенно незнакомых мне людей. Наверное, я так бы и остался там в воронке серых мыслей, если бы ангел издали не напомнил мне о молитве. Горячая просьба о помиловании вернула меня назад, тогда я осознал, как слаба моя душа.