Академия - страница 8
— Да нет, но…
— И значок тебе вручит не сам великий Нолан, сегодня, а секретарша учебной части, завтра… Но ты не переживай, — безжалостно продолжала девица. — Если доживёшь до выпуска — сможешь пожать ему руку, когда он будет выдавать тебе диплом!
По вестибюлю разнёсся мягкий, протяжный перезвон. На дисплее над входом цифры «10.59» сменились на «11.00».
— Ну вот, там сейчас начнут! Ну как ты не понимаешь… эх! Да я об этом всю жизнь мечтал!
Лицо девушки едва заметно смягчилось.
— Погоди, — твёрдо сказала она. — Сейчас там будут вставать и петь гимн Академии, а потом Нолан будет толкать речь, так что лучше подожди минутку. И наклонись.
И решительно коснулась повреждённой скулы чем-то мягким и чуть влажным.
— Да мне в больнице регенерантом всё обработали! — взвыл Тед.
— Ага, а я запудриваю, — хладнокровно пояснила спасательница. — Раз уж ты вваливаешься на церемонию с опозданием, хоть не будешь выглядеть как новобранец после первой увольнительной.
— У-у! — теперь девушка что-то делала с его волосами. — Осторожней!
— Так? Всё, только галстук… ну вот, теперь гораздо лучше! — она отступила на шаг, оценивая результат своих усилий, затем поправила воротничок Кира. — Нолан — вредный старикан, и может невзлюбить из-за первого впечатления. Так что давай, вперёд. Заходите лучше через боковую дверь, не будет так заметно, что не вовремя.
Прославленный Нолан — вредный старикан? Но девушка явно знала, о чём говорила.
— Спасибо! — с чувством сказал Тед. — Может, всё-таки скажешь, как тебя зовут?
— Виолетта. Можно Ви, — спасательница снова посмотрела с непередаваемым ехидством. — А ты — Тед, я помню. Лети уже, надежда космофлота.
На втором этаже приятели легко разыскали широкие двери с табличкой «Большая Космическая аудитория». Чуть дребезжащий голос, усиленный микрофоном, раздавался из-за двери.
— …Сто двадцать два полных кавалера ордена Славы, тринадцать генералов и тысячи славных воинов, тысячи тысяч пилотов, навигаторов, инженеров мирного, гражданского Космофлота — воспитанников Академии — вот простое, но убедительное доказательство добросовестного и умелого служения Академии делу мира и всему Человечеству. Я поздравляю вас, товарищи курсанты, с началом вашей учёбы, с тем, что вы отныне являетесь частью этого живого, сложного организма, орлятами, поднимающимися на крыло. Пусть наша Академия и впредь будет в первых рядах учебных заведений, готовящих лучшие кадры…
Тед нажал на створку и заглянул внутрь. Виолетта явно имела в виду не этот вход. Прямо перед ними торжественно синели форменным сукном с золотистыми проблесками пуговиц уходящие вверх плотно заполненные ряды амфитеатра, а слева в двух шагах стояла узкая кафедра с графином, стаканом и несколькими страницами распечатки. Всё это парень успел заметить за долю секунды. А затем он встретился глазами с резко обернувшимся сухопарым невысоким человечком. У человечка были реденькие седые волосы, брюзгливо поджатые губы и колючий, пронзительный взгляд. Нолан! Тед поспешно захлопнул створку и даже привалился снаружи — для надёжности.
— Где-то должен быть другой вход, — озабоченно сказал он.
— Иди сюда, — Кир уже открывал крохотную дверцу совсем рядом. Тед принял было её за вход в чулан — особенно по контрасту с первой, парадной — но дверь вела на узкую тёмную лестницу с деревянными полированными перилами и скрипучими ступеньками. Поворот, ещё пролёт вверх, и ещё — и новая дверца, полуоткрытая. Теперь они находились в верхней части аудитории, сбоку от длинных узких помесей парт и скамеек, и как раз рядом, на ступеньку ниже, было два свободных места. Ребята быстро и почти бесшумно скользнули туда, но едва заметная пауза в речи сказала им, что они не остались незамеченными.
Тед оглядел пространство перед собой. Большая часть затылков с аккуратными стрижками принадлежала парням, но попадались и девчачьи «конские хвосты», и уложенные вокруг головы косы, и кудряшки. Узкая кафедра и длинный покрытый зелёным сукном стол находились далеко внизу, и отсюда старик казался ещё меньше — хрупкий как птица, неспокойный, с порывистыми движениями — это было заметно даже сейчас, когда он просто стоял и говорил.