Академия воровского дозора - страница 8
– Да, господин Олкимос.
– Что-то ты сегодня какой-то другой, как будто где-то витаешь… С тобой все в порядке? Ты о чем все время думаешь?
– Просто немного припекло… Устал. Жара!
– Ладно, бывает… Береги себя, мне скоро понадобится твоя помощь. В моем окружении не так много людей, на которых я мог бы положиться.
– Можете располагать мною всецело, господин Олкимос.
– Это хорошо… – одобрительно кивнул Нестор. – Господина Силидиса знаешь? Я с ним нередко обедал здесь на террасе, – ткнул он пальцем в большую пальму, широко разросшуюся на краю террасы.
– Конечно, он служит на таможне.
– Все так. Перед самым портом стоит небольшой частный дом, рядом с ним произрастает лимонная рощица. Знаешь?
– Да, мне приходилось там бывать.
– Подъедешь к этому дому и скажешь, что приехал от меня. Силидис даст тебе восемь небольших ящиков, загрузишь их и отвезешь по адресу: Гелиолиса, семнадцать. Вот тебе ключ от этого дома. Запомнил?
– Запомнил, – взял Попадус ключ. – А может, мне поехать на старой машине, если коробки небольшие? Улицы узкие, там трудно будет разворачиваться.
– В городе знают эту машину, так что никто из полицейских не остановит. Зачем нам неоправданный риск? – ответил Олкимос. Прозвеневший телефонный звонок прервал беседу. – Слушаю, – включил он телефон. – Первая часть уже получена… Ты должен подъехать и сам все отобрать… Тогда можно поговорить о второй партии, а остановиться лучше всего в гостинице «Амелия». Вот и хорошо… – Отключив телефон, Нестор повернулся к Григориусу, продолжавшему стоять: – Ну, чего стоишь? Поезжай!
Петляя по узким неровным улочкам, выложенным серым булыжником, Попадус покатил в сторону морского порта. Узкие дороги, проложенные еще несколько столетий назад и рассчитанные на телеги, едва вмещали широкий «Мерседес». Пару раз ситуация становилась весьма критической, и он был всего лишь в паре сантиметров от вероятности ободрать белоснежные бока автомобиля о выступающие камни. Но, слава богу, обошлось! К месту назначения Григориус подъехал с изрядно потрепанными нервами и промокшей от напряжения рубахой.
Хозяин дома, дородный мужчина лет сорока пяти, стоял у двери и, задумчиво покуривая, наблюдал за его непростыми маневрами.
– Думал, кузов поцарапаешь, – проронил он равнодушно, – там на повороте балка из стены торчит. А ты – молодец, выбрался… Заезжай во двор, не здесь же грузиться.
Открыв ворота, Силидис пропустил вовнутрь автомобиль и, махнув рукой, заставил его остановиться в центре двора.
– Чего стоишь? – прикрикнул он на Попадуса, застывшего подле машины. – Помогай грузить, или ты думаешь, что я за тебя корячиться стану?
Под навесом лежали какие-то громоздкие коробки, прикрытые легким выцветшим брезентом. Подхватив одну из них, таможенник поднес ее к распахнутому багажнику и аккуратно положил. Григориус тоже подхватил коробку, оказавшуюся неожиданно легкой, и установил ее в глубине просторного багажника.
– А что в них находится? – невинно поинтересовался он. – Не такие уж тяжелые, а большие.
– Послушай, парень, не знаю, как там тебя зовут, но ты бы поменьше спрашивал, если не хочешь без языка остаться. Тебе все понятно?
– Да, – ответил Григориус.
– А теперь хватай следующую поклажу и неси ее в машину. Да побыстрее, а то мне еще на службу нужно успеть.
Загрузив коробки в багажник, Григориус сел за руль. Машина, будто бы волоча за собой неприязненный взгляд таможенника, тронулась тяжело. Толстые покрышки на неровно выложенных булыжниках отыгрывали какую-то рваную мелодию.
Только отъехав достаточно далеко, Попадус задышал наконец свободно.
На следующий день Григориус Попадус позвонил инспектору Дестунису и отрапортовал, что есть тема для встречи. Условились встретиться за городом, на заброшенном карьере.
Прежде с этого места добывали щебенку, весьма нужный материал для строительства дорог, но теперь позабытый, всеми брошенный карьер предстал несколькими неровными котлованами с обсыпавшимися краями, вокруг которого бугрилась и продавливалась поверхность. Здесь велись подземные выработки. Карьер закрыли сразу после того, как груженный щебнем самосвал, проломив тонкую кровлю, упал с тридцатиметровой высоты. Водитель с пассажиром погибли сразу. Сейчас на карьере можно было увидеть только немногих людей, падких на дармовой щебень: его загружали в легковые автомобили, а наиболее рискованные подъезжали даже на грузовиках, хотя такая езда больше напоминала передвижение по минному полю – не было никакой гарантии, что машина не провалится через пару десятков метров.