Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 3 - страница 16
Делая ещё один шаг, Точилов увидел ветхий покров, возложенный на голову старика. Тот по-прежнему сидел без движенья, и только его голос заставлял верить, что все, что с ним происходит, настоящее, без доли какой-либо фальши.
— Узнай, Пётр, и ты увидишь, на что способен, когда решишься пойти дальше, чтобы изучить, — голова чуть шевелилась в такт движения скрытых тонких губ.
И в самом деле, трактат Тоберса Майера в столь подробном и тщательном анализе являл собой величие возложенного на человека бессмертия. Явления столь спорного и столь безумного, желанного, что изучение самой его сути могло привести к божественной близости. Уже тогда, в самом начале чтения Пётр не мог заметить движения и превращения живых организмов из примитивных в совершенные и обратно. Это и был цикл. Цикл, по которому можно проследить саму суть бессмертия.
Молодой человек сорвал с головы хозяина ветхий покров. Остолбенев от охватившего его ужаса, отшатнулся, зацепился спиной о стоящую позади книжную колонну, но та устояла.
Лицо хозяина искажала лукавая гримаса, по жёлтой пергаментной коже ползли отвратительные чёрные улитки. Старик сорвал одну из улиток, поднёс к лицу Петра.
— Одна из главных особенностей моего самого первого ученика: любопытство. И вот что с ним стало! Все они — мои доверчивые дети! Хочешь знать суть? Я тебе скажу. Она здесь! Вся суть! Внешняя оболочка имеет коварное свойство увядать, но кто, если не они, сдерживают мою старость? Не дают ей расползтись! Держат в строгой связке! — старик обвёл крючковатым пальцем собственное лицо. — Боишься? — раздался скрипучий смех, достаточно громкий. — Не бойся, Пётр, секрет бессмертия совсем рядом, просто дай мне руку, и я открою его тебе!..
ИЛЬЯ СОКОЛОВ
ПОЛАЯ ЛУНА
Твои шаги преследуют меня…
Сейчас всё ещё лето.
Луна — как обручальное кольцо. Как дуло пистолета.
Круг черноты внутри. Глазница пустоты.
Выходим мы на омертвелый пляж, а море выглядит зеркальною пустыней.
И на песке твои шаги теряют звук.
Мы смотрим в волны тёмные, нам даже кажется, что море оживёт — из глубины на сушу выйдет монстр, похожий на кошмар из отражений…
Но воды этой ночью тихи.
Этой ночью мы видим город опустевшим.
Твои шаги преследуют меня — этой ночью…
Заходим в старый дом, а он огромен: сотни комнат.
Главный коридор такой длины, что, когда ты уходишь в один его конец, а я пою «Nightmare» в другом — меня не слышишь, только шёпот.
Ты возвращаешься и объясняешь: почти весь звук уходит в комнаты на этаже.
Старый отель — все номера для нас открыты, выбирай любой.
Но ты не хочешь: слишком скучно.
Уже на улице твои шаги опять преследуют меня…
Внезапно зал открытого кафе.
Садимся на террасе, столик в центре. Вокруг лишь темнота кружится на ветру.
Во взгляде взгляд. Тепло истает отраженьем…
И напряжение растёт как звук на гранях тишины.
Я предлагаю всё закончить.
Но ты не хочешь: слишком всё легко.
Тогда пройдёмся через парк…
Деревья в темноте — печальные изгибы. Шептанье ветра. Снова тишина.
Ты смотришь в небо — полая луна. Нездешний свет лежит на островках полян.
Сорвёшь цветок — он тут же потеряет цвет.
Но ароматом хоть немножко будешь пьян…
Парк падает во тьму за нами.
Пустынный город здесь как будто бы влезает на холмы. Ступени-улицы. Идём под сумрачными облаками…
Все выходы, прощанья и потери — всего лишь двери мимо нас…
Мои шаги, конечно же, твои.
А город умер. Навсегда.
Тьма рассыпается под фонарями…
И здесь любой свободен путь. Для нас.
Сейчас всё ещё лето…
СЕРГЕЙ КАПРАРЬ
МУЗА
Наверняка каждым из нас владеет некая навязчивая идея, схожая по сути с мечтой, либо же с намеченной целью. Постепенно, приобретая с годами опыт и познавая окружающую нас действительность, мы, при удачном стечении обстоятельств, всё явственнее осознаем эту идею — она становится двигателем нашего существования. Конечно, есть несчастные, что всю свою жизнь прозябают в праздности и недвижности, не вдохновлённые хотя бы одним страстным порывом. Но я не хотел становиться таким. Я видел свою судьбу в том, чтобы стать писателем.
Я до сих пор хорошо помню случай, когда впервые в сердце запела неистовая мечта, подарившая мне новую жизнь, отняв, однако, благословенный покой. Мне было десять — мы с родителями шли за покупками на рынок, и я тогда увидел только что открывшийся книжный магазин; он расположился в нескольких минутах ходьбы от моего дома. С детства я отличался кротким и уравновешенным нравом, но в тот момент глаза зажглись неистовым огнём любопытства. Я остановился как вкопанный — настолько неожиданно для своих родителей, что они поначалу ничего не заметили и продолжили неспешно брести по тротуару. Витрины книжного магазина звали меня чарующими голосами, которые могли принадлежать только существам из иных миров, созданных невинным детским воображением. Аккуратные книжные полки обещали поведать самые интересные истории на свете, нужно было лишь войти в книжный зал и протянуть руки к неисчислимому множеству ярких, больших и малых, загадочно притягательных книг. Родители, наконец, заметили, что меня нет, обернулись и с облегчением убедились в том, что я не потерялся. Увидев мою внезапную увлечённость, они решили зайти в магазин, чему я несказанно обрадовался.