Аконит 2018. Цикл 1, Оборот 3 - страница 27

Шут же взял ровный темп, и, не сбавляя скорости, бежал по стене как по кирпичной мостовой. Рядом шёл фокусник, не переставая бить в ладоши.

— До чего ловок! Чудеса! — крикнул дед из толпы, утирая пот со лба. У него жутко разболелась голова.

Шут оказался наверху первым. Он сел на корточки и замер, лишь ветер играл бубенцами на его одежде.

— Хватит, Войко. Брось это дело, он победил, — кричал Жечка, правая рука атамана. — Акробат должен уметь проигрывать.

— Нет! Я не могу просто так проиграть! — атаман карабкался вверх, пальцы его сбились в кровь, но упрямство не давало отступить.

Войко ловко оттолкнулся от стены, кувыркнулся в воздухе, и уцепился руками за старый деревянный флагшток. От крыши дома его отделяло расстояние в две вытянутые руки. Один прыжок — и он наверху, снова победил притяжение, пускай и ценой проигрыша в споре. Акробат начал медленно раскачиваться, туда-сюда, туда-сюда. Силы в руках осталось мало, чтобы взлететь вверх нужно как следует раскрутиться. Туда-сюда… Хрум! — флагшток треснул у самого основания и остался у Войко в руках. Атаман стремительно летел к земле, порабощённый столь ненавистным притяжением…

Люди в испуге расступились, глухой удар об землю, в воздух поднялось облачко пыли. Атаман замер, раскинув руки в стороны, тело его скрючилось в неестественной позе.

— Помер, — сказал стражник и снял кивер. Мужики в толпе следом поснимали шапки. — Тут больше не на что смотреть, граждане Чизмеграда. Это был честный спор, Войко знал, на что идёт. По законам города это устная сделка. Жечка, с вашей стороны следует заплатить выигрыш в полном размере.

Рыжебородый акробат зыркнул на стражника зло, в его ясных зелёных глазах промелькнула ярость.

— Сколько? — пробубнил Жечка.

— Пятьдесят шесть медяков, — ответил старик, улыбаясь; под хлопки шут уже успел спуститься с крыши и усесться на его плечах.

Пятьдесят шесть медных динаров. Такую цену атаман уплатил за свою жизнь.

Жечка щёлкнул пальцами, и из теней выскочил худенький черноволосый парень. Он протянул фокуснику кисет и учтиво кивнул. Во дворе появились и другие акробаты, целая дюжина разномастных мужчин, доселе невидимых. Старик отсчитал ровно пятьдесят шесть монет, сморкнулся в кисет и отдал его обратно мальчишке.

Когда толпа начала расходиться, Войко дёрнулся. Он громко закашлял, забулькал и заклокотал, из его рта тоненькими струйками побежала кровь.

— Атаман! Живой… — Жечка удивился: упасть с такой высоты и выжить… Признаться, он уже мысленно похоронил Войко. — Эй, ребята, тащите рейки и кусок парусины, его нужно унести отсюда. Войко, держись, держись родненький. Сейчас мы тебя…

Атаман перестал плеваться кровью, он тяжело дышал, глядя в низкое тёмно-синее небо, в глазах его стояли слёзы.

Этой ночью помер старик Беригор. Лёг со своей старухой в постель, а на утро не проснулся. Бабка его обнять, а он холодный. Глянула на мужа: осунулся весь, исхудал, в бороде седых волос прибавилось. Всхлипнула старуха Маданя, созвала детей и внуков, да и завернули деда в домотканое полотно. По дороге к рисовым полям остановили телегу у болота, бросили старика в гнилую жижу и остановились в последний путь проводить. «Вышел из болота Чизмеград, в него все и вернёмся», — сказала бабка. Беригор за пять последних лет три раза болотнянкой болел, видать, четвёртый его в болото-то и утащил.

Пятеро взрослых и шестеро детей смотрели, как тело главы семейства медленно погружается в топь. Но не одни они отдавали болоту мертвеца: в пятидесяти шагах остановили свою телегу Варчевичи. Дед Ласкослав аккуратно стащил тело, замотанное в домотканое полотно, отнёс на руках к краю трясины и с силой бросил. Видать, и бабка Гашиша преставилась…

Люди погоревали ещё немного и отправились на работу. Город сам себя не прокормит. Нужно до темноты управиться, ночью болото дышать начинает, а там, где дышит болото, человеку вздохнуть нельзя.

Всю ночь Жечка просидел у постели Войко. Нет, не помер атаман. Спину повредил, а выжил. Но разве это жизнь? Клан Высоты поклялся победить притяжение, а как ходить по воздуху с перебитым позвоночником?