Аксель и Кри в Потустороннем замке - страница 5

— Какой ты умный! — взвизгнула Кри и опять повисла у Акселя на шее. Нет, она не зря взяла его сегодня на прогулку!

Тем временем они всё шли и шли, и голоса людей вокруг постепенно затихали. Аксель не особенно беспокоился о дороге: разве здесь заблудишься? Они сейчас найдут киоск с напитками, выпьют чего-нибудь холодного и вернутся домой. Но сказать точно, в какой части парка они очутились, он уже не мог, тем более что неугомонная Кри несколько раз меняла направление, таща его за собой. Наконец за зелёной завесой блеснула чуть более тёмная гладь небольшого озера, по которому курсировали утки. Слепящее полуденное солнце отражалось от воды и глянцевых листьев нестерпимым блеском. Всё кругом: вода, заросли, белая ротонда с колоннами и куполообразной крышей на противоположном берегу — вдруг показалось Акселю каким-то сном. И то, что на берегу в этот момент не было ни одного человека, придавало этому сну зловещий оттенок. С воды вдруг потянуло прохладным ветерком, и мальчик поёжился.

— Знаешь что, — разлепил он запёкшиеся от жары губы, — пойдём-ка лучше назад… Здесь, похоже, нет никакого киоска. А?

Кри не ответила. И тут новый — почти шквальный — порыв ветра, только изнуряюще-жаркого, вдруг обдал детей, словно на обоих дохнула горячая печь. Всё вокруг потемнело. Аксель поднял глаза к небу и увидел, что голубизну начало затягивать странным золотистым маревом, сквозь которое быстро мчится серая лохматая тучка. Наверное, это задул фён — тёплый альпийский ветер, приносящий больным, слабым людям бессонницу и кошмары… Но какой же ураган бушует сейчас там, наверху, если с тучами творится такое? Аксель покосился на Кри (надо искать укрытие!) — она словно примёрзла к месту. Лицо у неё стало белым, как снег, глаза изумлённо распахнулись, побледневшие губы полуоткрылись. Она глядела вдаль, поверх макушки Акселя, туда, куда только что смотрел он сам, но гораздо пристальнее. Мальчик резко вскинул голову. Тучка была уже намного ближе к ним, даже, пожалуй, не тучка, а целая грозовая туча — в Баварии её иногда называют «шворк». И этот шворк… он словно бы снижался, наискось несясь к земле, как лёгшая на крыло птица! Нет, так не бывает, просто Аксель заспался сегодня и видит тяжёлый предутренний сон… А какие у тучи странные завихрения со всех сторон — будто лапы и длинный косматый хвост! Но додумать эту мысль Аксель не успел. Кри резко вцепилась ногтями в его ладонь, и, опять повернувшись к ней, он увидел в двух лужицах чернил, в которые превратились её глаза, не изумление, а дикий, никогда прежде не виданный ужас.

— Кри! Кри! — хрипло позвал, словно каркнул, Аксель, кашляя от жаркого ветра. Перед глазами у него вдруг встала непонятная, косматая тьма, и какая-то сила с душераздирающим свистом падающего самолёта вырвала ладошку Кри из его вспотевших пальцев. Новый порыв ветра, стихающий свист — и Аксель почувствовал, что он на берегу один, и что происходит нечто ужасное. Слоноподобное косматое чудовище взмывает в небо над озером, с каждой секундой удаляясь от Акселя, а в пасти у этого существа бьётся голубой лоскут и беспорядочно машет крошечными, словно кукольными, ручками и ножками. Когда же прошло ещё несколько мгновений и тёмное мохнатое пятно поднялось на огромную высоту, мальчик понял: голубой лоскут, ручки и ножки, уносимые от него всё дальше и дальше, — это Кри.

Аксель страшно закричал и потерял сознание.

Этот день — как и последующие дни — слились для Акселя и его родителей в сплошной кошмар, нескончаемый и невыносимый, который, к сожалению, отличался от страшного сна тем, что всё происходило наяву. Хорошо ещё, что Аксель стоял не на самом берегу: лишившись сознания, он запросто мог упасть в воду и захлебнуться. Когда час спустя, шатаясь, исцарапанный ветками мальчик с безумными глазами ворвался в Амалиенбург и билетёр вызвал полицию, события понеслись с быстротой молнии. Сначала люди в жёлтых рубашках и зелёных брюках искали вместе с Акселем место преступления, везли его в криминальную полицию и звонили на работу его родителям. Затем его осматривал врач и поил чем-то горьким, но успокаивающим. Потихоньку мальчик приходил в себя, то есть к нему возвращалась способность понимать обращённые к нему вопросы и кое-как отвечать на них. Временами его даже клонило в сон — видимо, под действием лекарства.