Аксиома любви (В огне любви) - страница 6

На губах Сесили заиграла коварная улыбка.

— Что, слабо?

Фиона застонала. Ей надоела эта игра. Надоела до чертиков. Если она попадалась на подначку Сесили или Бесс, то в девяти случаях из десяти дорого платила за свое упрямство.

Бесс откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

— Конечно, слабо.

— Лучше замолчи, — предупредила Фиона.

Но Сесили, на которую предупреждение не подействовало, продолжала дразнить подругу:

— Трусиха ты, вот ты кто. Была, есть и будешь.

Стерпеть такое оскорбление она уже не смогла.

— Ладно. Твоя взяла. — Фиона порывисто встала. — Я пойду и поговорю с ним. Но больше — ни-ни! — Пари есть пари, однако она не собиралась подходить к мужчине и спрашивать, не хочет ли тот с ней переспать.

Бесс встала, зазвенела, браслетами и быстро расстегнула три верхних пуговицы блузки Фионы, обнажив изрядную часть ложбинки между грудями.

— Вот теперь ты готова, — сказала она так повелительно, что Фионе и в голову не пришло застегнуть пуговицы.

— Вперед! — скомандовала Сесили.

Фиона повернулась к музыкальному автомату. В ту же секунду мужчина отвернулся от него. Их взгляды встретились, и в животе Фионы вновь возник знакомый холодок. Ее ладони вспотели, сердце бешено заколотилось в ребра.

Уголок рта незнакомца еле заметно приподнялся.

Другого приглашения ей не требовалось.

Фиона сделала глубокий вдох, тщетно пытаясь убедить себя, что волноваться не из-за чего. Самое трудное осталось позади, остальное — дело техники. Во всяком случае, так она надеялась.

Она снова вытерла о юбку влажные ладони. Главное — не показаться этому мужчине набитой дурой. Они немного поболтают о всяких пустяках, после чего можно будет с гордо поднятой головой вернуться к подругам и сквозь зубы солгать, что смуглый красавчик либо полный болван, либо голубой.

Но если так, то почему она продолжает остро чувствовать прикосновение его руки? И откуда взялся лихорадочный жар, разливающийся внутри? Неужели для этого достаточно простого рукопожатия? Смешно. Но невероятно возбуждающе.

— А как быть с вашими друзьями? — спросила она, когда Сэм сел напротив.

— Они уже большие мальчики. — Он улыбнулся, отчего в уголках глаз появились симпатичные тонкие морщинки. — И могут сами придумать что-нибудь, не так ли?

До них донесся новый взрыв смеха. Представив себе, что именно могло вызвать такой хохот, Фиона поняла, что вступила на опасный путь, и почувствовала, что краска залила не только ее щеки, но и шею.

— Да, конечно — Еще как могут. Фиона представила себе, что они говорят, и едва не задохнулась от унижения. Плевать на пари. Это выше ее сил. Она передвинулась на край сиденья, собираясь спастись из кабинки бегством. — Наверное, это была не слишком хорошая идея, — сказала она, пытаясь говорить спокойно. — Прошу прощения.

— Подождите! — Властный тон заставил ее застыть на месте. Но этого Сэму было мало — он схватил ее за запястье и не дал улизнуть. — Не уходите, — мягко сказал он, разжав пальцы. — Все в порядке. Обычно вы таких вещей не делаете, верно?

От его прикосновения кожу покалывало как иголками... Фиона пыталась не обращать на это внимания, но безуспешно. Внутри все напряглось. О Господи, такого с ней не случалось никогда! В этом Фиона могла поклясться.

— Вы имеете в виду знакомство с мужчинами в барах? — Вырвавшийся у нее хриплый смешок, вопреки ее желанию, прозвучал слишком сексуально, а не непринужденно, как она надеялась. Видимо, на женщин гормоны действуют не менее сильно, чем на мужчин. — Неужели это так заметно?

— Заметно, — кивнул Сэм. Улыбка коснулась его глаз, но не смогла стереть омрачавшую их тень, на которую Фиона сначала не обратила внимания. — Итак, зачем вы это сделали?

К ним подошла официантка. Поскольку на сегодня нарушениями традиций Фиона была сыта по горло, она решила выбрать сравнительно безопасный бокал сухого вина.

— На слабо, — сказала она, когда Сэм заказал себе пиво.

Он откинулся на спинку сиденья и рассмеялся. Морщинки вокруг глаз стали еще заметнее.

— На слабо?

— Да, — сконфуженно призналась она. — Они сказали, что я была, есть и буду трусихой.

Громкий хохот Сэма спас ее сильно пострадавшую гордость.