Акулы из стали. Ноябрь - страница 19
– Не, не, не, Сей Саныч! – дружно отвечали мы ему, глядя в грустные глаза спаниеля Чарли и задвигали вёдра под лавочку. – Мы так, в магазин за молоком, в общем-то, вышли!
– Трусы!
– Не, просто вы нас двоих обратно точно не принесёте!
Хотя… надо было рискнуть, скорее всего, и нас двоих принёс бы.
Поэтому осенью все всегда спешили. Заняться-то особо нечем было для души, а впереди ждала долгая и унылая зима, когда заняться ещё более нечем, и потому надо было срочно спешить ухватить эту осень за хвост! Поэтому, я думаю, этот случай и произошёл. Мы менялись с дежурства по дивизии с командиром ТК-13, он стоял дежурным, а я – его помощником. На дежурство по дивизии у нас было принято заступать при полном параде: всё-таки лицо соединения. Всегда свежайшие рубашки, только что выстиранные чехлы на фуражках и брюки, наглаженные так, что у мухи отрезалась бы жопа, если бы она присела на стрелку. Я как раз новые надел, потому и помню.
Ну и, значит, сдали мы уже дежурство и побежали с Владимиром Алексеевичем в оружейку (соседняя с рубкой дежурного комната) оружие сдавать. Сначала я пистолет разрядил, патроны сложил и убрал всё в пирамиду, а он следил, а потом, значит, наоборот. Я стою у дверей, он сидит за столом, мы оба торопимся, потому как сопки трещат от грибов. Да и вообще, по флотской традиции с дежурства надо сбежать как можно быстрее и дальше, на всякий случай. Он достаёт пистолет, передёргивает затвор, я открываю рот, он нажимает на курок.
В маленькой (примерно два на два метра) комнате, обитой железом, выстрел прозвучал оглушительно. Вонь пороха, сизый дым, в ушах звенит, и в новеньких моих клёшах дырка прямо над ботинком. Владимир Алексеевич бледный, как мел, кладёт пистолет на стол и смотрит на меня.
– Эдуард, – говорит он, – только не молчи.
– Да цел, вроде бы, – отвечаю, – ангелы не поют, света в конце тоннеля не вижу!
Тут в оружейку врывается новый дежурный с пистолетом наперевес и начальник штаба, который подписывал журналы.
– Что! Такое! – орут оба.
– Да вот, – говорит Владимир Алексеевич, – я Эдуарда чуть не убил.
– Давно пора уже! – это начальник штаба, шутник тот ещё. – Почему промазал?
– Да ну вас, тащ капитан первого ранга! Эдуард, разряди мой пистолет, я его уже трогать боюсь!
– Командира роты охраны сюда, срочно! – орёт начальник штаба новому помощнику. – Блядь, это же дырка теперь в пирамиде! И патрона не хватает! Ёпт!
– Простите, – говорю, – а моё здоровье и брюки простреленные никого тут не интересуют?
– Нет! Ты офицер военно-морского флота! И если у тебя не хлещет кровь из оторванных конечностей, значит с тобой всё в порядке!
И вот, значит, они втроём – два командира тяжёлых атомных крейсеров стратегического назначения и начальник штаба дивизии этих же крейсеров, все капитаны первого ранга с орденами и медалями – начинают решать проблему, что же теперь делать с этой дыркой в пирамиде и недостающим патроном от ПМ! Это же просто пиздец какой-то! Дивизию же могут расформировать, не иначе.
Командир роты охраны прибежал быстро, ещё и вонь выветриться не успела.
– Ну что тут у вас, шутинг опять устроили?
– Все смехуёчки вам, тащ майор?
– Никак нет, тащ капитан первого ранга! Я полон сочувствия же и проникнут трагизмом ситуации!
– Вот. Правильный ответ! Останешься майором, значит! Давай, думай, что делать-то будем?
– С чем? Все живы-здоровы, да и хуй с ним!
– Да? А патрон, а дырка?
– В нём дырка? – показывает на меня пальцем. – Не-е-е. Если бы в нём была дырка от ПМ, он бы не стоял тут так вальяжно с наглой рожей!
– Да нет! Вот же – в пирамиде!
– Залепим пластилином и закрасим! Хуй кто узнает!
– А патрон?
– Да есть у меня патроны. Принесу я вам сейчас патрон!
– А номер серийный на нём не тот?
И тут командир роты охраны заулыбался:
– Вот вы, подводники, чесслово, как дети! Да кто их сверять когда будет, номера эти? Здесь две тыщщи патронов в пирамиде! Какой долбоёб на них номера сличать будет?
– Точно?
– Точнее ваших ракет, блядь! Тока тут один нюанс есть.
Все удивлённо посмотрели на майора морской пехоты, потому что, когда майор морской пехоты произносит слово «нюанс», это должно настораживать людей в здравом рассудке.