Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870) - страница 27

Пользовавшийся безграничным доверием императора, граф Орлов в качестве Главного начальника Третьего отделения и шефа жандармов ужесточил борьбу с проникновением в Россию из Европы либерально-революционных веяний и усилил давление на литературу в искреннем убеждении, что русским писателям не пристало «выносить сор из избы». Это означало, что в печати не должно появляться ничего, что прямо или косвенно могло скомпрометировать власть и царящие в империи порядки. С именем Орлова связано и раскрытие в апреле 1849 г. т. н. «дела Петрашевского», по которому, среди прочих, проходил начинающий литератор Федор Михайлович Достоевский. Одним словом, в либеральных кругах шеф жандармов граф Орлов, убежденный консерватор, имел совершенно определенную репутацию.

Такую его репутацию разделяли и отдельные члены иностранного дипломатического корпуса. Так, временный поверенный в делах Франции в Петербурге Шарль Боден в секретной записке в Париж называл Орлова «необразованным человеком», наделенным «посредственным умом», «неисправимо ленивым», к тому же, «испытывающим глубокое презрение и даже откровенную ненависть к идеям гуманизма». «Как государственный деятель, он – полный нуль», – категорично утверждал французский дипломат, и добавлял, что Орлов будто бы «находится под безграничным влиянием своей жены»[50].

Трудно объяснить столь откровенную предубежденность, и, добавим, очевидную несправедливость месье Бодена к сановнику, которого уважали во всех европейских столицах, и в частности в Париже, о чем еще будет сказано.

Пример графа Орлова показывает, что иной человек бывает глубже и содержательнее своей репутации в определенных общественных кругах. В действительности «необразованный» и «ограниченный» Алексей Федорович был страстным почитателем творчества Ивана Андреевича Крылова. 13 ноября 1844 г. грозный начальник Третьего отделения был в числе тех, кто на руках выносил из церкви гроб с телом знаменитого баснописца. Посещая Москву, шеф жандармов всегда заезжал домой к другу своего опального брата Михаила, Петру Яковлевичу Чаадаеву, официально объявленному сумасшедшим, и подолгу доверительно беседовал с ним на самые разные темы. По свидетельству современников, он уважал и даже любил Чаадаева за независимый характер и оригинальность суждений.

Орлов принял близкое участие в смягчении судьбы декабриста Г.С. Батенькова, отсидевшего 20 лет в одиночной камере и находившегося на грани помешательства. Он добился от императора его перевода на поселение и снабдил «государственного преступника» значительной суммой (500 рублей серебром) для обустройства в Томске. Впоследствии Батеньков с благодарностью вспоминал гуманное отношение к себе Орлова. «Бумаги мои никто не читал до вступления Орлова, – писал Батеньков. – Он и разобрал их. Поэтому с 1844 года и переменилось совершенно мое положение. Граф назначил от себя деньги на мое содержание; выписал мне газеты и журналы и, объявив, что он будет посещать меня, как родственник, тем самым и дал уже значительность»[51].

К этому можно добавить, что когда в 1856 г. молодой император Александр II назначит графа Орлова главой российской делегации на Парижском мирном конгрессе, то шеф жандармов, к удивлению своего окружения, станет приглашать к себе известного диссидента-невозвращенца Николая Ивановича Тургенева, нашедшего убежище во Франции. В редкие свободные вечера он любил беседовать с ним столь же откровенно и доверительно, как, в свое время, с Чаадаевым. «Подобные разговоры, – замечает по этому поводу современный исследователь истории Третьего отделения, – достаточно положительно характеризуют А.Ф. Орлова, как человека просвещенного, честного и порядочного, служившего Николаю I не за страх, а за совесть. Именно за эту беспредельную преданность ценил его царь»[52].

В то же время верного царского слугу всегда притягивали люди свободного ума, имеющие собственные суждения об окружающей их действительности, и он не отказывал себе в удовольствии общаться с ними.

Вопреки утверждениям Шарля Бодена, граф Алексей Федорович проявил себя не только как храбрый кавалерист, военачальник, а затем и борец с «тлетворным» влиянием Запада, но и как искусный дипломат. Впервые его дипломатический талант обнаружился в 1829 г., когда по поручению Николая I Орлов провел успешные переговоры с Турцией, завершившиеся подписанием Адрианопольского мирного договора, после чего император назначил его своим послом в Константинополь с миссией добиться от султана неукоснительного выполнения условий договора. С высочайшим поручением граф Орлов справился менее чем за год своего пребывания в посольской должности.